Звон в ушах постепенно утихал. Джульетта крутила какие-то ручки, глядя на дрожащие стрелки шкал.
— Я думала, мы встретимся завтра утром, — сказала она и сосредоточилась на работе.
— Мы добрались быстрее, чем рассчитывали.
Дженс взглянула на своего спутника — тот неловко переминался с ноги на ногу, держа свои наушники в обеих руках.
— Приятно вновь увидеть тебя, Джулс, — сказал он.
Она кивнула и наклонилась, чтобы взглянуть через толстое стекло на гигантскую машину снаружи; её руки порхали над обширным пультом управления, подстраивая, подкручивая чёрные круглые рукоятки со стёршимися белыми отметками — всё это она проделывала не глядя.
— Соболезную, — проговорила Джульетта, — вы потеряли партнёра.
Она взглянула на приборы, затем развернулась и пристально посмотрела на Марнса. И внезапно Дженс увидела, что несмотря на сажу и грязь, эта женщина очень красива. Лицо — чёткое и выразительное, глаза ясные, светящиеся жгучей проницательностью. Каждая черта свидетельствовала о недюжинном уме. Джульетта смотрела на инспектора с неподдельным сочувствием, между бровями у неё залегла складка.
— Мне очень, очень жаль, — сказала она. — Он, похоже, был хорошим человеком.
— Лучше всех. — Голос Марнса сорвался.
Джульетта кивнула, словно сказанного было достаточно. Затем она обратилась к Дженс:
— Чувствуете вибрацию в полу, мэр? Соединительные диски чуть разошлись — всего на пару миллиметров. Если вам кажется, что здесь плохо, то попробовали бы вы положить ладони на кожух! Пальцы сразу онемеют. А подождёте ещё немного — и все кости затарахтят, словно вот-вот рассыплются.
Она протянула руку между Дженс и Марнсом и перебросила массивный рубильник, а потом вновь отвернулась к пульту управления.
— Теперь представьте себе, каково приходится бедняге-генератору. Он же так трясётся, что того и гляди разлетится на кусочки. Зубья в шестерёнках трансмиссии скрежещут и стираются, мельчайшие частички металла циркулируют в смазке и действуют наподобие наждака. Ещё чуть-чуть — и сталь не выдержит, разорвётся, и будем тогда сидеть без тока, ну, разве что аварийный что-то выдаст...
У Дженс перехватило дыхание.
— Хотите, чтобы мы послали кого-нибудь на помощь? — спросил Марнс.
Джульетта засмеялась.
— Да это ни для кого не секрет, и во всех сменах одно и то же. Если бы запасной генератор не разобрали на запчасти и если бы мы могли снизить выработку энергии до половины всего на одну неделю, я бы тогда освободила этот стержень, поправила крепления — и машина бы у меня завертелась, как волчок! — Женщина-механик бросила взгляд на Дженс. — Но поскольку у нас предписание не снижать выработку энергии и не делать никаких перерывов, то ничего не выйдет. Так что придётся мне орудовать ключом, затягивать болты да пытаться подстроить обороты, чтобы она хоть как-то тянула.
— Я не знала, когда подписывала...
— А я думала, что уж так разжевала всё в своём докладе... — сказала Джульетта.
— И когда, по-вашему, ждать поломки?
Дженс вдруг сообразила, что интервью пошло куда-то не в ту сторону. Не она выдвигает требования — требуют с неё.
— Когда ждать? — Джульетта усмехнулась и покачала головой. Она закончила подстройку, повернулась к гостям и скрестила руки на груди. — Да в любую минуту. Хоть сейчас. Или через сто лет. Суть в другом: поломка обязательно произойдёт, но её можно предотвратить! Целью должно быть нормальное функционирование не в течение наших жизней... — она глянула на Дженс со значением, — ...и не в течение какого-то срока, а всегда. Если наша цель не вечность, то можно уже паковать чемоданы и убираться отсюда — прямо сейчас.
Дженс видела, как застыл Марнс при этих словах. Ей самой стало не по себе, холодок побежал по коже. Последняя фраза была опасно близка к мятежу. Метафора спасала положение только наполовину.
— Я могла бы объявить временный энергетический мораторий, — предложила Дженс. — Мы бы посвятили его памяти тех, кто ушёл на очистку. — Она немного подумала и добавила: — Тогда можно было бы воспользоваться предлогом и подремонтировать не только вашу машину здесь, внизу. Мы могли бы...
— Так вам IT и позволит провернуть этот дерьмораторий с энергией! Желаю удачи. — Джульетта провела по подбородку тыльной стороной кисти и вытерла её о комбинезон. Потом скосила глаза: на джинсовой ткани осталось жирное пятно. — Простите мой язык, мэр.
Дженс хотела сказать, что всё в порядке, но манера поведения этой женщины, исходящее от неё ощущение силы — всё это слишком явственно походило на саму Дженс, такую, какой она когда-то была и которую уже почти не помнила, — молодую, говорящую без обиняков и всегда добивающуюся своего. Мэр покосилась на Марнса.
— Почему вы упомянули именно это отделение? — задала она вопрос Джульетте. — Насчёт моратория, я имею в виду.
Та засмеялась, распрямила скрещённые на груди руки.
— Почему? — Она вскинула руки к потолку. — Потому что у IT три этажа из ста сорока четырёх, и тем не менее они потребляют четверть всего производимого нами электричества! Посчитать, сколько...
— Не надо, всё понятно.
— И я что-то не припомню, чтобы сервер накормил кого, или спас чью-нибудь жизнь, или хотя бы дырку в штанах заштопал!
Дженс заулыбалась. Теперь она поняла, чтó Марнсу так нравилось в этой женщине. И чтó он когда-то видел в ней самой — до того, как она вышла замуж за его лучшего друга.
— А если мы призовём IT приостановиться на недельку — пусть сделают сервис своим компьютерам?
— Все разговоры только про технику, — пробормотал Марнс. — А я-то думал, мы пришли сюда предложить ей новую работу...
Джульетта смерила его взглядом.
— А я, кажется, говорила вам — или вашей секретарше — чтобы вы не напрягались зря. Не сказала бы, что мне не по душе то, чем вы занимаетесь, но я нужна здесь, внизу. — Она подняла руку и взглянула на что-то у себя на запястье. Часы. Она так смотрела на них, будто те всё ещё шли.
— Знаете, я бы с удовольствием продолжила разговор. — Она подняла глаза на Дженс. — Особенно насчёт моратория на подачу тока. Но мне тут ещё надо кое-что поделать, а моя смена уже закончилась. Нокс взбесится — я разорю их на сверхурочных.
— Не будем больше вас задерживать, — сказала Дженс. — Мы ещё не обедали, так, может, увидимся позже? Когда вы сменитесь и приведёте себя в порядок.
Джульетта осмотрела себя, словно удостоверяясь, что ей так уж нужно «приводить себя в порядок».
— Да, конечно, — согласилась она. — Вы устроитесь в общежитии?
Марнс подтвердил кивком.
— Отлично. Я вас тогда разыщу. И не забудьте ваши наушники.
Она указала на свои уши, посмотрела Марнсу в глаза, слегка поклонилась и вернулась к работе, давая тем самым понять, что беседа окончена.
6
Путники покончили с обедом, который состоял из большой миски супа и куска чёрствого, чуть ли не заплесневевшего хлеба, и вышли из столовой, где царил почти такой же шум, как и в генераторной. Всё это время Дженс раскаивалась, что не стянула оттуда пару наушников — защитить уши во время обеда. Народ в Механике был столь же громогласен и шумлив, сколь и грязен. Наверно, оглохли от постоянного грохота машин и потому так орут, решила Дженс.
Выйдя из столовой, они направились в общежитие — Нокс объяснил, как туда пройти. Там Марнса ждала заправленная койка в общем зале, а для Дженс была приготовлена отдельная комната. Они расположились в этой каморке; сидели, массировали ноющие ноги и разговаривали о том, как сильно Глубина отличается от того, чего они ожидали. Раздался стук, дверь открылась и внутрь ступила Джульетта.