– Залезай в кровать, – предложил Ричер.
– Не могу, – покачала головой женщина. – Мне пора на работу.
– Он будет в безопасности еще долгое время. А если нет, ему всегда найдут замену. Ну, помнишь, двадцатая поправка, если не ошибаюсь. Я думаю, желающих на его место будет столько, что они выстроятся в очередь на целый квартал.
– А я встану в очередь из безработных. Может быть, мне даже удастся устроиться, например, переворачивать гамбургеры в какой-нибудь второсортной забегаловке.
– А такое уже случалось?
– Что? Жарила ли я когда-нибудь гамбургеры?
– Нет, оставалась ли ты когда-нибудь без работы?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет.
Он улыбнулся.
– А я вот уже пять лет практически бездельничаю.
Он улыбнулась ему в ответ.
– Я знаю, я это тоже успела проверить на компьютере. Но сегодня тебе придется поработать, а поэтому шевелись и вытряхивай из постели задницу.
Она повернулась и, продемонстрировав ему свою, направилась к себе, в ванную комнату. Он еще несколько секунд полежал на кровати. В голову почему-то лезли слова из старой песни в исполнении Дон Пенн: «Ты не любишь меня, и теперь я это знаю». Он встряхнул головой, словно желая выкинуть этот припев, решительно откинул простыни в сторону, поднялся и сладко потянулся. Теперь одну руку вверх над головой, потом другую. Выгнуть спину. Напрячь пальцы ног и с силой вытянуть ноги. Вот и вся утренняя зарядка. Затем он прошел в гостевую ванную комнату, где устроил себе полный ритуал омовения и очищения на двадцать минут. Сюда входило все: чистка зубов, бритье, мытье волос и душ. После этого он оделся в другой старый костюм Джо. Этот оказался черным, той же фирмы и того же покроя, что и первый. К нему в комплект пошла белая рубашка опять этих же неизвестных производителей, и еще свежие трусы и носки. На этот раз он выбрал темно-синий галстук с крошечными серебряными парашютами, беспорядочно раскиданными по ткани. На нем имелась этикетка английской фирмы. Возможно, рисунок разрабатывали мастера британских военно-воздушных сил. Он посмотрел на себя в зеркало и тут же испортил все впечатление, надев поверх костюма пальто, приобретенное в Атлантик-сити. Оно казалось слишком грубым, да и цвет не очень подходил к его наряду, но Ричер решил, что сегодня ему придется поработать на свежем воздухе, а Джо, как назло, не оставил у Фролих ничего из теплой верхней одежды. Наверное, они расстались летом.
С Фролих Джек встретился на первом этаже у лестницы. Она была в женском варианте его наряда: черный брючный ансамбль и белая блузка с вырезом. Правда, пальто, ожидающее ее на вешалке, выглядело получше: темно-серое, шерстяное и весьма официальное. Фролих пристраивала свой наушник. Он соединялся с завитым спиралью проводом, который через шесть дюймов становился прямым и скрывался на спине.
– Хочешь помочь? – спросила она. Женщина отвела назад лопатки, как и при потягивании, отчего воротник пиджака отошел назад. Крошечный штекер на конце провода, действуя как груз, помог пропустить провод под блузку. Откинув полу пиджака, Фролих нащупала наконечник, и Джек помог ей вставить его в блок переговорного устройства, крепящийся к поясу сзади. Штекер микрофона был уже на месте, провод от него тянулся по спине и уходил под левый рукав к запястью. Когда она поправляла пиджак, Ричер успел заметить кобуру пистолета, чуть сдвинутую вперед, у ее левого бедра, чтобы оружие легче было выхватить правой рукой. Пистолет оказался мощной квадратной машиной модели Зиг-Зауэр P226, что Джека весьма обрадовало. Это оружие было куда лучше старой «беретты», которую Ричер обнаружил в ящике стола на кухне.
– Порядок, – выдохнув, произнесла Фролих и взглянула на часы. Ричер сделал то же самое. Было почти без четверти восемь.
– Впереди еще шестнадцать часов и шестнадцать минут, – констатировала она. – Позвони Нигли и скажи ей, что мы уже выезжаем.
Пока они добирались до «сабербена», Ричер воспользовался мобильным телефоном Фролих. Утро, как и ночь, оказалось сырым и холодным. Единственным отличием был хмурый серый свет, разливавшийся вокруг. Окна автомобиля затуманились от выпавшей росы, однако двигатель завелся сразу, и к тому времени, когда они подобрали Нигли у гостиницы, обогреватель сделал температуру в салоне вполне сносной.
Армстронг, натянув поверх свитера кожаную куртку, вышел из задней двери дома. Ветер тут же взъерошил ему волосы, и он, подходя к воротам, застегнул «молнию» куртки. Не успел он сделать и двух шагов, как оказался в поле зрения оптического прицела «хенсольдт 1,5-6x42 BL», который первоначально предназначался для снайперской винтовки «SSG 3000», а затем, благодаря стараниям одного балтиморского оружейника, был установлен для стрельбы на «вайме Мк2». Само слово «вайме» происходило от длинного и сложного для произношения финского названия, которое изготовители справедливо решили сократить, чтобы оружие пользовалось спросом на американском рынке. Мк2 – надежная снайперская винтовка с глушителем, приспособленная под облегченный унитарный патрон калибра 7,62 стандарта НАТО. Пуля этого патрона летит с дозвуковой скоростью, а компенсатор позволяет сделать выстрел бесшумным и с минимальной отдачей, которую обеспечивает механизм отвода пороховых газов. Небольшой, едва ощутимый толчок в плечо. Отличная винтовка. А снабженная хорошим оптическим прицелом, она позволяет стрелку уверенно поражать цель на дистанции до двухсот ярдов. Мужчина же, смотревший в прицел, находился всего в ста двадцати шести ярдах от задних ворот дома Армстронга. Он знал это точно, так как только что сам проверил расстояние с помощью лазерного дальномера. Стрелок расположился под открытым небом, но подготовился основательно и знал свое дело. На нем были длинное темно-зеленое пальто, черная шапочка из синтетической шерсти и перчатки из того же материала, причем пальцы на правой были обрезаны. Он затаился в укрытии, где ветер не заставлял слезиться глаза, и чувствовал себя уверенно.
Человек, отпирающий ворота, всегда поступает следующим образом: вне зависимости от того, распахиваются ли они внутрь или наружу, он обязательно сделает паузу, чтобы открыть засов и потянуть или оттолкнуть створки. Поэтому в течение нескольких секунд он представляет собой неподвижную мишень. Эти конкретные ворота открывались внутрь участка, что хорошо было видно через оптический прицел. Значит, стрелку предоставляются две секунды.
Армстронг дошел до ворот и остановился. За сто двадцать шесть ярдов от него затаившийся стрелок чуть сдвинул винтовку влево, чтобы поймать цель в перекрестье. Задержал дыхание, выбрал пальцем свободный ход спускового крючка, а затем надавил на него. Винтовка кашлянула и нежно толкнула стрелка в плечо. Через четыре десятых секунды пуля вырвалась из ствола и отправилась в короткое путешествие на сто двадцать шесть ярдов. С влажным шлепком она поразила Армстронга прямо в лоб. Пуля пробила череп, и, двигаясь дальше, под углом вниз, пронзила обе доли мозга и мозжечок, разбила первый позвонок и вышла, разорвав основание шеи. Пролетев еще одиннадцать футов, пуля зарылась в почву.
Армстронг был мертв еще до того, как упал на землю. Кинетическая энергия пули, пробившей мозг, распространилась внутри черепа, подобно волне. Повреждения оказались роковыми, и мозговая деятельность прекратилась прежде, чем сила тяжести увлекла тело вниз.
В ста двадцати шести ярдах от тела мужчина еще целую секунду лежал неподвижно. Затем, крепко прижав винтовку вдоль туловища, откатился до того места, где мог спокойно выпрямиться. Здесь он передернул затвор, и, поймав рукой в перчатке еще горячую гильзу, сунул ее в карман. После этого он вновь шагнул в укрытие и двинулся прочь, никем не замеченный.
В машине Нигли была на редкость молчалива. Возможно, ее тревожил предстоящий день. Или она уловила некоторые перемены, произошедшие в отношениях между Джеком и Фролих. Ричер не мог назвать истинную причину ее молчания, но он никуда не торопился, и выяснить это мог и позднее. Он тоже тихо сидел в машине, наблюдая за тем, как Фролих сражается с транспортным потоком. Она сделала лишнюю петлю, чтобы выехать на северо-запад, и они миновали сначала мост Уитни-Янг, а затем проехали рядом со стадионом Кеннеди. Затем она вырулила на Массачусетс-авеню, избежав таким образом пробок в районе центра. Но на Массачусетс-авеню движение в это время всегда не слишком быстрое, и поэтому на улицу в Джорджтауне, где жил Армстронг, они прибыли около девяти часов. Фролих припарковала машину за другим «сабербеном», рядом со входом в тент. С тротуара сошел один из агентов, обогнул капот автомобиля и приблизился к Фролих.