Помнишь, помнишь, помнишь…Черт, еще утром эти истории казались бесконечно далекими, а сейчас живо вставали перед глазами. Рита слушала и от души смеялась над каждым рассказом, изредка вставляя ремарочки-подколы в наш адрес. «Ну-ка, ну-ка, что это за Ленка? Гена мне не рассказывал!», или: «Фу, Илья это мерзко… Да ты продолжай, интересно же!»
Потом ностальгическая нотка сменилось лирической.
— Илюх… а вот по чесноку, как думаешь… у русского рока будущее есть?
— Рок ценен тем, что это не музыка, которую пишут ради денег или славы… хотя она приносит и то, и другое. Это настоящее высказывание, которое ты не можешь держать в себе. Реакция молодых и гневных на перемены в мире и собственную неспособность жить под флагами своих отцов.
— То есть если рэпер от души польет говном все, от чего наболело, это будет русский рок?
— Нет, Ген. Есть нюанс. Дело в том, что…
Борщ придвинулся ближе и доверительным шепотом продолжил:
— …что рэп — полное говно!
От смеха я облил Ритку «олд фэшном».
— Геночка, кажется, тебе уже хватит на сегодня! Может, тоже на сок перейдешь?
Совет был хороший… но следовать ему я, конечно, не стал.
***
Уже совсем поздно Борщ с Геной наконец остались одни — ненадолго, потому что Рита пошла спать, и муж явно хотел поскорее к ней присоединиться. Однако это отличный момент…
Пусть и разгар лета, но ведь лето северное: на открытой веранде стало весьма прохладно. Зато темнота наступать не спешила. Да она, может, не настанет и вовсе: кончились уже «белые ночи» в Карелии или нет? Свежий лесной воздух пах теперь особенно приятно. Прекрасный вечер: если бы Борщ ещё не испытывал такой тревоги…
Пугала ли его Рита? Возможно. Но главное — он всерьёз опасался за друга. Нужно было как-то мягко направить разговор в сторону жены Гены… зайти издалека, нащупать какой-то подход…
Ведь очевидно, что супругу Гена очень любит. Нельзя просто так взять и рубануть с плеча: «Дружище, а с твоей Ритой вообще всё нормально? Она кажется какой-то поехавшей!»
Особенно если сам только что от клейма душевнобольного избавился. Хотелось закурить, но нельзя. Да и нечего, Гена-то не курит. Сигарет в доме нет.
— …ну да, в этом плане у меня ничего не поменялось. Привычка, как говорится, вторая натура. У тебя, Ген, тоже ведь? Вот я всегда имел устойчивый вкус на женщин: люблю рыжих. А тебя, выходит, на имена тянет?
— А?..
Геннадий явно не понял, о чём Борщ говорит. Ну, он ведь выпивал — наверняка соображает не так быстро, как во время работы.
— Имею в виду, что была блондинка, прямо валькирия с картин. А теперь брюнетка. Но зовут-то Ритами обеих.
Глаза Гены округлились — почти приняли форму его очков.
— В смысле?
Теперь уже Борщ, похоже, чего-то не понимал. Тааак… надо заново проговорить. С чувством, с толком, с расстановкой.
— Извиняй, если это плохая тема… да точно плохая, понимаю. Я о чём: Рита, жена твоя первая, она же была блондинкой. Я прекрасно помню, мы ещё общались с тобой тогда. На свадьбе был. А теперь тоже Рита, но брюнетка. Вот я про что.
Гена, кажется, немного опешил.
— Друг… ты чего? Какая брюнетка? Рита даже не красилась никогда. Как была блондинкой на свадьбе, так и осталась.
И вот тут Борщ почувствовал, будто внутри что-то упало. Из-под сердца к самой заднице.
Самым логичным в этой ситуации было подумать, что его всё-таки не долечили. Или что он очень зря пропустил приём таблетки, пусть это не должно было повлечь тяжёлых последствий — за один-то день. Не суть. Если рокер годами видел воображаемую Ши, говорил с ней, даже будто потрогать мог — не так уж странно принять блондинку за брюнетку.
Странно, конечно, однако не очень. Можно даже отбросить всё прочее: у знакомой ему Риты сиськи были на полтора размера больше, да и рост повыше, и черты лица не те, но…
…но имелась деталь, которая вмиг рушила простое объяснение «я опять схожу с ума».
Окей: Илье могло причудиться что угодно. Однако историю о том, как первая жена Геннадия с год назад пропала без вести, Борщ знал совершенно точно. Тут уж никаких глюков! Это обсуждали все знакомые. Менты, в конце концов, расследовали — и ещё как, Гена чудом не угодил в СИЗО, будучи единственным подозреваемым.