Толстая, седоусая бабка Манефа быстро «угадала» место потери.
- Ты, начальник, проходя калитку, задел дверь, сумка пистолетная расстегнулась, наган упал в снег. Так карты говорят.
Действительно, наган лежал в снегу у калитки. От радости квартальный и ругаться не стал, даже поблагодарил. Уходя, на улице спросил с удивлением:
- Как вы не боитесь держать эту банду? Они колеса у пушек способны отвинтить и продать!
«Лечение репой» первой должна была проходить самая свирепая лошадь Амба, но Степан Авивович предупредил:
- Тебе, начальник, я вижу, эта кобылка нравится? Не ходи смотреть - она тебя запомнит, будет зло на тебя иметь.
Действительно, она мне нравилась своим неукротимым нравом. Я послушался старого цыгана. Смотрел, как «лечили» уже других лошадей.
В закоулке у манежа дымил маленький костерок - варилась в котелке репа. Рядом стояла привязанная лошадь. Цыган снял верхнюю рубаху, вновь ее надел, оставив один рукав пустым. Продел в него прут с заостренным концом. Держа руку под рубахой, выловил из котелка крупную желто-розовую репу, стал водить ею перед мордой лошади. Она, не раздумывая, цапнула «руку» нахального черномазого человека.
Плеваться лошади не умеют. Канадка бешено мотала головой, но разваренная репа залепила ей рот и не вываливалась. Больше недели «прошедших лечение» кормили насильно, вливая из бутылки в рот болтушку - отруби на воде. Когда ожоги прошли, пропало и желание кусаться: под дружный хохот красноармейцы крутили перед мордой лошади кулаком, а она испуганно отворачивалась.
Амба, укусив «кулак», широко раскрыла рот и так энергично трясла головой, что большая часть горячей репы вывалилась и ожоги были несильные. Но кусаться все же перестала.
- Хитрая, - качал головой Степан Авивович.
- Думаешь, снова станет кусаться?
- Нет, не будет, но она не сдалась, она беспременно что-то выкинет. Она - матка гонористая. Прикажи быть с ней поосторожнее.
Отученных лягаться и кусаться красноармейцы гоняли на корде. Затем начали приучать взнуздываться, седлаться - все по уставу. Наконец самые опытные конники осторожно садились в седло. Канадки упрямились, пытались козлить, но постепенно привыкали, становились послушными.
Амба тоже позволяла себя седлать, взнуздывать. Но, едва почувствовала человека на спине, мгновенно «дала свечку» - встала на дыбы и опрокинулась на спину! Красноармеец едва-едва уцелел.
Тысячелетиями у диких предков современных лошадей вырабатывался стойкий рефлекс: не опрокидываться на спину при нападении, не становиться легкой добычей более ловкого, увертливого хищника. Если бы лошади знали, что человек бессилен справиться с падающими на спину - таких во всех армиях выбраковывали, - может быть, не существовало бы и кавалерии. К счастью, для людей не так просто победить врожденный инстинкт. Такие смелые и сообразительные, «гонористые», как Амба, встречаются редко -одна из тысячи. Но цыгане?! Цыгане! Откуда им известно то, что нельзя найти ни в одной книге о лошадях?
- Отучим ее и на спину падать, начальник. Трудное это дело. Надо всему табору ручку позолотить.
- Ты с ума сошел! Кто мне позволит «позолотить ручку» всему табору?! На меня и так косятся ветеринары.
- У начальника Каблукова много старых, ломаных телег. Но кое-что можно починить. Прикажи отдать нам восемь старых колес. Табор поблагодарит тебя. Все тебе сделает.
Я вспомнил предупреждение квартального относительно пушек и выпросил у командования полка несколько колес из «нетабельного обоза».
- Начальник, теперь тебе надо самому садиться.
Там же, где «лечили репой», настлали на землю солому. Двое цыган крепко держали взнузданную Амбу. Поседлали ее сложенной попоной: соскочить легко.
- Ну, давай, начальник! Сиди крепче!.. Яков, Сашка - пускайте!
Красивые свечки давала Амба! Я соскользнул с ее спины, когда она падала. Цыгане бросились к ней коршунами, прижали к земле голову, веревками стали связывать ноги.
- Теперь уходи, начальник, - будто ты ни при чем. Она это тоже запомнит.
После наказания цыгане оставили Амбу лежать связанной. Один сел рядом сторожить: если лошадь начнет стонать, требовалось немедленно развязать ей ноги, иначе может погибнуть.
Амба оказалась в самом деле «гонористой». Лежала до ночи, не пикнув. И я не мог уйти, сидел в манеже. Если бы что-нибудь случилось - я в ответе. Поздно вечером Степан Авивович пришел ко мне.
- Крепкая кобылка, начальник. Другая давно бы покаялась, покорилась человеку, а эта не хочет. Сахару нужно, начальник. Разведи фунт на полведра воды и приходи. Но стой за углом, пока я не кончу выть.