На углу Итальянской улицы к подъезду Дворянского собрания подкатили шикарные лакированные дрожки. Черноусый кучер лихо осадил храпящего от злости вороного рысака в наморднике. Двое хорошо одетых молодых людей сошли, вежливо сняли шляпы.
- Вы генерал-адъютант Мезенцов? - И, не дожидаясь ответа, один из них выхватил кавказский кинжал и всадил его в живот генерала. Макаров закричал, схватил убийцу за руки, но второй юноша выстрелил - промахнулся или не собирался убивать, только припугнул. Макаров отпрянул в сторону, а молодые люди вскочили на дрожки, рысак с места рванул галопом. Филеры засвистели, бросились к лежавшему на панели генералу. Конные жандармы поскакали было следом, но их закормленные тяжелые лошади быстро выдохлись, отстали, убийцы скрылись.
Это были народовольцы Сергей Кравчинский (Степняк), Александр Михайлов и Александр Баранников.
Они «встретились лицом к лицу», как предлагал Мезенцов.
Так же, как Кропоткин, С. М. Степняк-Кравчинский благополучно эмигрировал в Англию. Баранников и Михайлов остались в России.
«Народная воля» выпустила прокламацию.
«Вы - представители власти, мы - противники всякого порабощения человека человеком, поэтому вы наши враги и между нами и не может быть примирения, вы должны быть уничтожены. До тех пор, пока вы будете упорствовать в служении бесправию, наш тайный суд, как меч Дамокла, будет висеть над вашими головами, и смерть будет служить ответом на каждую свирепость против нас».
На этот раз Варвара опознали и нашли. Оказалось, что и до, и после бегства Кропоткина он спокойно стоял на конюшне татерсаля - заведения для обучения верховой езде и проката лошадей - в переулке против Мариинского дворца, где жила сестра царя Мария Александровна, герцогиня Лейхтенбергская. Кличка у рысака была записана другая - лошади все равно, как ее называют. Там владельцем числился «дворянин Тюриков» - Александр Баранников. Там же обнаружили «дрожки на лежачих рессорах и кучерское платье». Хозяин татерсаля рассказал, что «друг господина Тюрикова, господин Поплавский» (Михайлов) все лето, почти каждый день, приходил, запрягал рысака, уезжал на острова - «для моциону», а также желая научиться править строгой лошадью, чтобы у себя в усадьбе иметь удовольствие ездить без кучера».
Выяснилась задним числом и некая странность: перед выездом «господин Поплавский» мазал ваксой подмышки и в пахах лошади - говорил, что «не любит пегих».
Позднее Александр Дмитриевич Михайлов и Александр Иванович Баранников были арестованы. Первого за участие в убийстве Мезенцева (он был «кучером») приговорили к смертной казни, замененной каторгой в Акатуе и на Каре, где он отбыл двадцать один год и вышел на поселение в Читу.
Баранникова осудили на пожизненную каторгу, замененную тюрьмой - сначала Алексеевским равелином, а после его упразднения - Шлиссельбургской. Там он и умер.
Против доктора Веймара прямых улик не было. Подозревали, что он дал деньги на покупку Варвара для бегства Кропоткина, с которым был знаком и дружил. В убийстве шефа жандармов доктор никакого участия не принимал, не был и народовольцем. Тайной полиции удалось состряпать ложное обвинение в том, что Веймар дал револьвер террористу Соловьеву, стрелявшему в царя. Суд был скорый и неправый: пятнадцать лет каторги. Орест Эдуардович отбыл ее полностью, вышел на поселение и скончался в Сибири от туберкулеза (2).
«Крамольного» рысака взял петербургский обер-полицмейстер, несколько лет на нем ездил. Потом постаревший, разбитый на ноги Варвар (жизнь лошади в четыре раза короче человеческой) был продан в бюро похоронных процессий братьев Шумиловых на Литейном проспекте в Петербурге. Кудашев жил напротив. Еще много лет, выходя утром на прогулку, он встречал своего бывшего рысака, запряженного в траурный катафалк, с пышным султаном из страусовых перьев на голове, под черной сеткой с кистями, доходившими до копыт. Даже через нее было видно, что «графского серебра» - седины стало еще больше, она появилась и в гриве и в хвосте. От былой строптивости осталось упорное нежелание ходить в упряжке во второй паре: это знали и всегда запрягали первым. Старость лошади была достойной и красивой.