И вся его последующая жизнь до 1943 г. была связана с армией: он прошел три войны, дослужился до подполковника (3), имел пять ранений и контузии, из них самые тяжелые получил под Сталинградом, был награжден орденами и медалями.
В 1920-е годы Ф. Ф. Кудрявцев прослушал курс в Военной академии РККА. В те же годы, оставаясь на военной службе, он закончил физико-математический факультет Лениградского университета, а потом еще и Ленинградский инженерно-строительный институт. Полученная здесь профессия архитектора дала ему возможность, выйдя в отставку, заняться изучением историко-архитектурных памятников и их охраной.
Великолепный кавалерист, один из лучших спортсменов-конников Ленинграда 1920–1930-х годов, непревзойденный знаток и любитель конного дела, он до 60 с лишним лет продолжал заниматься конным спортом.
Русский человек, он во всем разделил судьбу своей многострадальной Родины. В 1943 г., вскоре после окончания Сталинградской битвы, Ф. Ф. Кудрявцев был репрессирован и до конца 1940-х годов находился в лагерях. Только сильный характер, твердая воля и жизнелюбие помогли ему выжить.
Человек острого ума и глубокой эрудиции, доброжелательный, открытый, он на все имел свою точку зрения, говорил увлекательно, прекрасным русским языком старого петербуржца, усвоенным с детства, но при всей своей доброжелательности в антипатиях был тверд.
До последних дней жизни Ф. Ф. Кудрявцева неотступно мучила невозможность вернуть себе настоящее имя и сопричастность славным деяниям предков (4).
В конце 1970-х редактору издательства «Московский рабочий» Нине Буденной принес рукопись знаменитый филолог и любитель конного спорта Дмитрий Урнов. В ней были рассказы о лошадях, написанные так хорошо, с такой любовью и знанием дела, что Нина, дочь маршала Буденного, у которой любовь к лошадям в крови, сразу же решила подготовить к изданию сборник. Автором рассказов был никому не известный Федор Федорович Кудрявцев.
Яркое и талантливое литературное наследие Ф. Ф. Кудрявцева невелико по объему: это, во-первых, автобиографические «Записки Еранцева» (1962–1975), охватывающие период с XIX в. до 1920 г. (5); лагерные очерки «В четвёртом измерении» (1943–1962); исторические новеллы «Тогда были лошади» (6), «Новеллы о колоколах», «О Подмосковных усадьбах» (1960-е); исторический очерк о Бородинском сражении «Поле русской славы» (1973). Большая часть этих произведений была издана уже после смерти автора в издательстве «Московский рабочий» благодаря помощи и настойчивости ее редактора Н.С. Буденной (7).
Немало сил и времени Ф. Ф. Кудрявцев уделял изучению и сохранению памятников русской архитектуры (знакомству с которыми немало способствовало наличие собственной легковой машины). В 1960-е годы его очерки об исторических местах Подмосковья публиковались в журнале «За безопасность движения», в 1974 г. с его вступительным текстом вышел альбом, посвященный архитектуре Троице-Сергиевой лавры (8). В том же 1974 г. вышла главная прижизненная книга-альбом Ф. Ф. Кудрявцева «Золотое кольцо», в которой были помещены 16 авторских архитектурно-исторических очерков о городах и поселениях этого знаменитого маршрута (9).
Интерес Ф. Ф. Кудрявцева к событиям войны 1812 года был кровным, наследственным. Генерал Н. Н. Раевский с самого детства Алексея Канкрина был его кумиром и примером для подражания: «Портрет прадеда матери висел на стене столовой. Широкоплечий, темноволосый генерал смотрел вправо, вверх, словно вглядываясь в кого-то, – хотелось оглянуться. Короткая его шея казалась еще толще из-за высокого красного воротника, за которым виднелся краешек черного офицерского галстука. Все в лице было крупное – тяжелый, слегка раздвоенный подбородок, полные губы широкого рта, прямой нос, карие, немного выпуклые глаза. К портрету привыкли, никогда о нем не говорили» (10).
До конца жизни Ф. Ф. Кудрявцеву удалось сохранить главную семейную реликвию, связанную с именем Н. Н. Раевского – икону «Иисус Христос Спаситель Мира» (с четырьмя предстоящими святыми по углам) - около 35 х 28 см. На оборотной стороне иконной доски был наклеен машинописный текст с подписью Ф. Ф. Кудрявцева: «Икона Спасителя („Спас оплечный“) принадлежавшая герою 1812 года генералу Н. Н. Раевскому. На обороте была записка плотной зеленоватой бумаги, на которой рукой Раевского (почерк я сверял!) было указано, что „Сей иконой благословила меня мать при отбытии моем в армию Светлейшего Князя Потёмкина-Таврического под город Бендеры“ (11). Была и его подпись и дата – 1827 год (умер он в 1829 году). До 1910-х гг. икона хранилась в доме потомков Раевского в городе Новохопёрске Воронежской губернии (12), затем – в Петербурге. Записку первого владельца иконы я снял в 1937 году: время было тяжелое…(13) - "8.IХ.1975. Ф.Ф. Кудрявцев. Москва".