«Виру! Разом!» - скомандовали крановщику. Трос натянул-перехватил лошадь поперек брюха, к задним ногам съехал, так хвостом вверх ее и вытянули. Видно, щекотно было: визжала по-свинячьему. Но не сдавалась. На берегу, едва опустили, начала рваться, лягаться! И вижу - знакомая. Та самая Амба! В трюме, в темноте, я ее не примечал, а тут - вот она, в гамашках и в галифе! Я кричу ребятам на причале:
«С этой поосторожнее - злая как пес!»
А конники не любят, когда им дают указания по части обращения с лошадьми. Не обращают внимания. И вдруг вижу: головой она сбила с ног красноармейца, он упал, она повернулась и задними ногами еще добавила. В кровь разбила бедняге лицо. Начдив Чайковский с борта парохода сердито так кричит:
«Малинин! Это твой испанский выродок? Ты ее выпросил? Теперь сам и лови ее, чтобы людей не калечила!»
Я по сходням бегом. Вижу, Амба скачет вдоль коновязей, на людей бросается. В жизни не видал таких кобыл! Почище табунного донского жеребца весной! Подбегаю к ней, она остановилась, голову опустила, уши прижала - чистый волк, а не лошадь. И бросается на меня, норовя копытом смять. Ну, это мне не в диковинку. Увернулся, схватил за недоуздок, тянусь другой рукой схватить за ухо. Но что вы думаете? Как пошла она пируэты крутить - только ноги мои в клетчатых чулках кверху взлетают. Учтите, весу во мне поболее шести с половиной пудов... сколько это будет в килограммах? Но недоуздок был прочный, и все же схватил я ее за ухо. Держу крепко, голову к земле гну. А она дрожит и пеной покрывается. Поставил ее на коновязь. Докладываю начдиву Чайковскому:
«Ваше приказание выполнено. Добрая будет кобыла. Под седло комбригу, а то и выше. Можно и на племя, крапчатую масть разводить».
Начдив смеется и, видно, доволен, что я не потерял русского авторитета. А ковбои между собой потолковали, подошли ко мне все гамбузом, и главный из них говорит через переводчика:
«Мистер Малинин, никто из нас без аркана не сумел бы справиться с этой лошадью. Но вы это исполнили. В знак уважения дарим вам ковбойскую шляпу особой ценности».
Дает. Довольно старую. Интересуюсь, чем она выдающаяся?
«Ее подарил мне за победу на большом родео приезжавший в Мус-Джо знаменитый актер кино Уильям Харт!..»
Дальнейшая судьба Амбы в новелле «Цыганская ремонтная команда»
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Конкур иппик - преодоление препятствий.
2 Цыбатая лошадь - длинноногая, с тонким туловищем.
3 Ганаши (подщечина, салазки) - пространство между ветвями нижней челюсти от подбородной ямки до глотки.
4 Заволока - старинный способ лечения: введение под кожу куска смоченной скипидаром тряпки или веревки. Вызывая подкожное воспаление, оттягивает кровь от больного внутреннего органа.
Цыганская ремонтная команда
«Прощай ты, Новая Деревня Прощай, цыганская семья!»
Старинный романс
Новая Деревня была северо-западным пригородом Петербурга. Прошлое ее связано с лошадьми и цыганами.
С начала XIX века летом в ней стояли лагерем знаменитые полки императорской кавалерии: Кавалергардский и Конногвардейский.
За линиями белых палаток виднелись такие же ровные ряды коновязей огромных пяти- и шестивершковых (1) лошадей: гнедых - у кавалергардов, вороных - у конногвардейцев.
На набережной, застроенной дачами служилой аристократии, у штаба бригады каждый вечер великаны трубачи исполняли торжественную «Зорю с церемонией».
Там, где лошади, всегда и цыгане. Каждую весну их пестрые таборы появлялись в Новой Деревне. Многие там и зимовали, становились оседлыми.
После упразднения лагерей, как бы в память о былом военном «регулярстве», улицы стали называться линиями.
Исчезли ампирные особняки с набережной. До наших дней сохранился лишь один - отставного конногвардейца Шишмарева (2). Дом этот прекрасен, как многие здания русского классического стиля, изящество и точность глаза зодчего восхищают, вызывают легкую, «пушкинскую», грусть: как же красива была набережная Новой Деревни полтораста лет назад!