— Когда ты вчера пришла, то сказала, что устала, а сейчас только шесть утра, поэтому не думаю, что ты выспалась.
— Не очень, — согласилась я.
— Нет. Я тоже. — Он поднял меня за бёдра и поставил перед собой. — Как насчёт того, чтобы ты пошла и поспала со мной? Так, по крайней мере, если ты потом захочешь уйти, то не заснёшь за рулём и не попадёшь в аварию.
— Я не знаю.
— Позволь мне позаботиться о тебе. Пожалуйста.
Я коротко кивнула.
Он взял меня за руку и повёл по коридору в свою комнату. Думаю, что он был прав. Я была на пороге величайшего из зевков. Даже мои кости чувствовали усталость и похмелье. Несмотря на то, что я выпила только один бокал вчера вечером. Кажется, у скандинавов есть слово для обозначения беспокойства после разврата. Возможно, и со мной тоже самое. Даже не говоря об алкоголе, я определённо была развращена. Откровенно говоря, прошлой ночью я была так развращена, что была бы удивлена, что у меня остались силы для ещё одного забега. Боль между ног была доказательством этого. Кроме того, я была эмоционально выжата, после того как выплакала все слёзы. Это имеет смысл.
Его спальня была просторной, с высоким потолком и тёмно-зелёными стенами. Большая кровать была не заправлена, белые простыни лежали в беспорядке. Похоже, я не единственная, кто ворочался. На стене висела картина с изображением птиц ибис и смоковницы. Выглядело мило.
— Давай, — сказал он, ведя меня к матрасу. Он передвинулся в середину и лёг, притягивая меня к себе. Очень близко. Подушки были аккуратно убраны, затем одна его рука скользнула мне под голову, вторая на живот.
Я лежала с Питом в его кровати. Как неожиданно.
— Всё нормально? — спросил он.
— Да.
Он прижался ртом к голой коже моего плеча.
— Спи, Адель. Со всем остальным разберёмся позже.
Мне хотелось сказать, что я не могу успокоиться, и то, что он держит меня, кажется неправильным. Но это не так.
Даже при свете, льющемся из французских дверей, я мгновенно уснула.
Я проснулась одна, двери спальни были закрыты. Будильник на тумбочке показывал четыре часа дня. Чёрт возьми, я проспала целых десять часов. Должно быть, я действительно устала. На простынях ощущался запах Пита и было очень соблазнительно просто полежать так подольше. Моё платье, конечно же, помялось. Божьи коровки уже не были такими же весёлыми, как раньше. Хотя это и не подняло моё настроение с утра. Некоторые вещи не поддаются ремонту, даже при помощи платья с карманами.
Я вышла за запахом еды в главную комнату. Пит стоял на кухне, моя деревянную доску в раковине. Что-то определённо стояло в духовке. Что-то очень хорошее.
— Пахнет воскресным жарким, — сказала я.
— И оно будет готово очень скоро.
— Ты спал?
— Да, — ответил он, вытирая руки о полотенце. — Проснулся пару часов назад. Подумал, что тебе нужно будет поесть, прежде чем ты уедешь.
Я остановилась.
— Если ты уедешь.
— Я проголодалась. Хорошая мысль.
Он кивнул.
— Позволь мне всё прояснить — я не хочу, чтобы ты уходила. Но на всякий случай, я проверил твою машину на наличие масла и воды. Она могла легко перегреться здесь летом. К тому же, тебе захочется, чтобы кто-то проверил шины, после того, как вернёшься домой. Передние выглядят немного изношенными.
— Спасибо, — ответила я. — Так и сделаю.
Я обняла себя, не зная куда девать руки. То, как он смотрел на меня, вытащило все нервы на поверхность. Боже, могу я немного отдохнуть. Расслабиться. Эта ситуация и вся неопределённость заставили меня задуматься. Когда человек, в которого вы влюблены уже целую вечность, наконец обращает на вас внимание, это может быть как хорошо, так и плохо. Я просто привыкла к тому, что с моей стороны существует неразрешённое сексуальное напряжение. Но быть с другой стороны… это что-то совсем другое. Льстит, отвлекает, подавляет. Не знаю.
— Что ты на самом деле хочешь от меня, Пит?
— Я уже говорил. — Он подходил всё ближе и ближе. Затем он разомкнул мои руки и держал их в своих руках. — Оставайся подольше, Адель.
Обычно у меня не было проблем с дыханием.
— Посмотрим, что из этого выйдет.
— Ты знаешь, что из этого выйдет, — ответила с сомнением в голосе. — Мы снова займёмся сексом. Ты слетишь с катушек и, возможно, на этот раз решишь, что обмен телесными жидкостями со мной был худшей ошибкой в твоей жизни. Тогда мне придётся снова наорать на тебя и сбежать. Честно говоря, это утомительно.