— Фермер! — сказал Мастер, невесело, как всегда, усмехаясь. — Вот и опять. Неужели все зря, и мы с тобой бессильны?
Фермер чуть повернул лицо, сосредоточенное и грустное, на котором плясали белые блики.
— Мы снова что-то упустили.
Мастер встал рядом с Фермером и стал смотреть туда же, и на его лице тоже заиграли белые блики, словно от рождавшихся миров — но этот мир не рождался, он гибнул на их глазах. Они молчали, пока не угасла последняя, запоздалая вспышка, которой могло и не быть, ибо все свершилось уже: уничтожение было гарантировано надежно. Лишь тогда Мастер заговорил вновь:
— Мне все же не верилось. Хотя в глубине души я, наверное, ждал этого. Я не смог помешать.
— Ты не посылал туда эмиссаров?
— Четырежды, в разное время. Все четверо либо жестоко убиты, либо умерли в заточении. Я здесь сжимал кулаки, но ничего не мог поделать. Очень жаль, что, посылая эмиссара, мы не вправе помочь ему ничем, кроме советов. Но иначе его раскрыли бы там сразу. А никто не любит влияния со стороны. Перемены должны приходить изнутри — или как бы изнутри…
— Может быть, не надо было посылать их поодиночке? Те же четверо, если бы послать их разом…
— Как будто я не знаю этого, Фермер! Но где мне взять столько эмиссаров? А с группой еще сложнее: она не может быть случайной кучкой малознакомых людей. Наши требования высоки.
— Для такой нужды я мог бы отпустить кого-нибудь даже с моей Фермы.
— Разве у них мало работы? Или вокруг недостаточно миров, требующих наших усилий? Где-то наших людей всегда недостает. И в результате — вот…
— Может быть, этот мир и не стоил таких сокрушении. Слишком глубоко распространилась там зараза. А у меня есть правило: больное дерево должно сгореть, — сурово отозвался Фермер, но в голосе его слышалась усталость, какая возникает не от трудов, но от неудач. — Сорную траву выжигают, и больной сук тоже отсекают и предают пламени. Так. Но мне жаль. И того, что случилось, и того, что еще может произойти где-нибудь в другом месте. Еще не весь сорный лес выгорел.
— Ходят слухи о твоей доброте, Фермер, — с той же едва заметной усмешкой проговорил Мастер.
— Доброта и добро — не всегда одно и то же, — возразил Фермер. — Но мне жаль, повторяю. Ведь там прорастало и доброе, однако не успело. Слишком много было тени, а росткам добра нужен свет. И Тепло.
Снова они помолчали.
— Какая вспышка Холода! — нарушил тишину Мастер. — Будут серьезные последствия?
— Увы. Изменения начались сразу же. Перезаконие.
— Фундаментальное?
— Вглядись, и ты увидишь.
Мастер вгляделся в то, что было перед ними.
— Волна не кажется мне очень мощной. И скорость распространения умеренная.
— Но это незатухающая волна. Не локальная вспышка Перезакония: идет перестройка структуры пространства. Чтобы погасить волну, нужна мощная вспышка Тепла.
— Жаль, что его нельзя доставить извне. А здесь у тебя нет нужных источников?
— Одиночных сколько угодно, — сказал Фермер, — но они не помогут: слишком силен Холод. Нужен, самое малое, планетарный источник. Лучше, если их будет два. Или один, но превышающий мощностью источник Холода. Источник, который высвободит Тепло разом, подобно взрыву, — так же, как это произошло только что с Холодом. Но ведь тут погибла целая планета, что же сможем противопоставить мы? Чтобы целая планета воскресла, разве что. Кроме того, нужный нам источник должен находиться недалеко, и ввести его в действие следует быстро. Планеты моей фермы излучают Тепло непрестанным потоком, но он не дает мгновенных мощных импульсов. Однако если мы не остановим волну, Перезаконие распространится слишком широко, и тем тяжелее окажутся последствия.
— Если бы они знали, — сумрачно проговорил Мастер, — что, убивая друг друга, они не просто преступают свою же мораль, но и влияют на развитие Вселенной…
— На этой социальной стадии они еще не мыслят категориями Вселенной. Чересчур много мелочей отвлекает их. И подсказать им трудно, а значит — надо найти возможность повлиять на их чувства помимо рассудка. На несчастной, планете каждый человек успел понять, что всему конец. И ужас оказался безмерным и породил столь мощный всплеск Холода. Что могут понять люди где-то на другой планете так же внезапно и все сразу, чтобы возникло преобладающее количество Тепла? Ты можешь представить?
— Обожди, Фермер. Постой. По-моему, в качестве источника можно использовать Семнадцатую.
— Там холодно, Мастер.
— Именно потому. Если источник Холода, что сковывает каждого жителя планеты, независимо от того, ощущает человек эту скованность или нет, — если этот источник внезапно и явно для всех исчезнет, вспышка счастья будет чрезвычайно мощной.
— Ты думаешь, этот источник можно так просто устранить? Мне кажется, плод еще зелен.
— Я тоже так думал, Фермер. Но теперь, когда возникло Перезаконие, обстановка меняется. Природа словно хочет помочь нам. Смотри. Вот они. Вот волна. Ее структура, как ты видишь, достаточно сложна. Волна многослойна. Она будет наплывать на планеты постепенно. Волна регрессивна. Перезаконие ведет к упрощению вещества. И первыми начнут исчезать атомы наиболее сложных элементов. Исчезать не потихоньку, как ты понимаешь. И люди успеют заметить. Встревожиться. Начнут искать выход. И тут-то и понадобится некто, кто не только укажет, где лежит этот выход, но и подскажет, как им воспользоваться. Процесс поисков выхода может начаться на одной планете, но должен вскоре переброситься и на другую.
— Связанные враждой… Твоя извечная любовь к парадоксам, знаю. И для осуществления плана тебе нужен эмиссар.
— Лучше два. Если группа — это было бы чудесно.
— Сами они не смогут повернуть события?
— Те люди? Нет. Те, кто мог, давно вымерли или обессилели, потеряв надежду. Ожидать, что там возникнут новые? Но их образ жизни не способствует этому. Там все как будто бы благополучно. И внешне выглядит, словно все довольны. Когда возникает угроза, неожиданная, страшная, всеобщая — может родиться лишь паника. Тут-то и нужен эмиссар. Пусть это будет даже слепой эмиссар: сейчас нам рука нужнее мозга… Человек или группа людей, которые окажутся в полном моем распоряжении. Люди, обреченные на… Ну неужели в окрестной вселенной именно сейчас не возникнет ни одной нужной мне ситуации?
После этих слов Мастера наступила тишина; безмолвие и неподвижность, исполненные, однако, неощутимых процессов.
— Вглядись, Фермер, — сказал после паузы Мастер. — Что-то намечается. Видишь? Взгляни в четвертое пространство.
— Только что там ничего не было.
— Ты не всмотрелся вглубь. Они были именно там. Чей-то кораблик, утлый, примитивный челнок, на котором кто-то отважился пуститься в океан, еще не изведав ужаса бурь. Видишь — они поднимаются из глубины. Хотят выйти в третье пространство.
— Вижу. Там люди?
— Да.
— Кто-нибудь из твоих?
— Разве мои станут пользоваться такими кораблями?
— Значит, просто люди из цивилизации ниже среднего уровня. И ты думаешь, они сразу смогут тебе пригодиться? Я не знал за тобой торопливости, Мастер. Сколько времени ты обычно готовишь эмиссара?
— Сейчас крайняя ситуация. В любом случае придется слать неподготовленного. И для этого, я думаю, ничего лучшего нам не найти. Потому что люди, пускающиеся на такой скорлупе из пространства в пространство, должны чего-то стоить! Ну хоть один, хоть двое из них…
— Пусть так. Но уверен ли ты, что они окажутся в твоем распоряжении?
— Стоит им возникнуть в этом пространстве, как Перезаконие захлестнет их. Вспышка — и все. Не может быть, чтобы на их корабле не было никаких сверхтяжелых металлов.
Фермер усмехнулся.
— Спасать одну дичающую цивилизацию при помощи другой, еще полудикой… Воистину ты мастер — мастер парадоксов.
— Полудикая цивилизация — так ли это плохо? Эти люди не стесняются в чувствах. Посмотри, посмотри на них, Фермер: каков заряд Тепла!
— Обычное следствие облегчения: оказавшись вновь в своем естественном пространстве, люди радуются.
— Нет, Фермер, на сей раз ты неправ. Тепла куда больше, да и оттенок его иной. Позволь мне вслушаться… — Он не разрешения спрашивал, они были независимы друг от друга, Фермер этой группы цивилизаций одного уровня и Мастер — эмиссар цивилизации высшей, наблюдатель и соратник. И вовсе они не враждовали, как думают порой те, кто что-то слышал о них, — просто мир они видят каждый по-своему, и это закономерно и естественно. Мастеру не нужно было разрешение, но такова была форма вежливости. Он вслушался в то, чего не услышал бы ни один человек, стой он рядом. Фермер последовал его примеру, и вскоре оба они переглянулись радостно и тревожно: