Второй день пути выдался спокойным. Они все так же шли от одного пяточка чистой земли к другому и один раз наткнулись на туман, но обошли его стороной. Николаса уже не штормило так сильно, и он обходился без травяного зелья. Буцефал так же успокоился, и руки не соскальзывали с его шкуры. На этот раз на ночевку они остановились еще засветло и теперь у них даже не было чем распалить огонь, но зато Каин был совершенно уверен, что в этот раз им не грозит попасть в кислый туман, а на завтра он пообещал, что до цели они доберутся еще до обеда. Так и вышло, солнце еще не дошло до зенита, как они увидели самое крупное за все это время светлое пятно. Там виднелось несколько зданий и даже вроде стена. Чем ближе они подходили к нему, тем яснее становилось видно. Гордое имя Иерусалим носил небольшой двухэтажный монастырь с часовенкой, а так же два продолговатых барака. Обнесены они были низкой, чуть выше роста человека стеной, которая была пригодна разве что помешать свиньям разбредаться со двора. Стояло это все на языке суши, вдающимся вглубь небольшого озерца. В озерцо впадала мелкая речушка, идущая как ни в чем, ни бывало по черной земле. Очевидно, что с обратной стороны стены стоял парапет, и по нему ходило несколько человек. По углам были небольшие навесы. Снаружи по полосам распаханной земли, засаженной какими-то невысокими растения, ходили женщины в коротких, открывающих голени, юбках и что-то собирали. Козел стоял рядом с посадками и меланхолично жевал один из кустиков. Николаса насторожило что они смогли подойти так близко, и никто их не заметил, но потом он вспомнил об особенности своего спутника и успокоился.
Едва они переступили границу черноты, как Каин остановился. Он придержал коня и показал Николасу, что бы он спускался. Сойдя на слегка подкашивающихся ногах, и прогнав дурноту он посмотрел на мужчину. Каин достал из сумок тот самый мешочек, отсчитал десяток виноградин. Он протянул их Нику и сказал:
- Сейчас ты пойдешь туда и расскажешь дозорному что ты новенький, и пришел со мной. Тебя должны проводить к отцу-настоятелю. Ему и передашь это, скажешь, что мне надобно фуража для коня, две меры, кувшин вина и еды на десять дней. Так же проследи что бы зерно было не гнилым, а вино не разбавленным, никто на тебя за это не обозлится, а мне все лучше: они постоянно норовят гадость какую мне подкинуть. Тот, кто нести все будет, пусть идет до моего коня и свернет направо.
Николас кивнул ему и пошел в сторону людей. Стоило немного отойти, как одна из женщин выпрямилась, глянув в его сторону, и что-то крикнула говорившим между собой стражам на ограде, те, прервавшись, передали сообщение вниз, и через некоторое время не широкие ворота слегка приоткрылись и из них вышел еще один мужчина.
- Qui êtes-vous? où tu viens?? - Мужчина требовательно уставился на Ника. Тот разглядывал его с недоумением: не покрытая голова с курчавыми волосами, в руках арбалет, на подобии того, что был у наемных арбалетчиков, порой встречаемых среди французов, тело прикрывал пластинчатых нагрудник, боковые ремни которого были расстегнуты, из-за чего он болтался на плечах, поза не выдавала ни малейшего напряжения, а лицо выражало тем больше презрения, чем больше он осознавал, что Ник его не понимает.
- Ты такой кто? Откуда? Имя! - Переспросил он на ломаном, но вполне сносном английском.
- Я новенький, пришел с Каином - и обернувшись указал на уже появившегося на границе черноты Буцефала, пощипывающего траву. - Вон его конь.
Лицо француза стало еще кислее, и он, сплюнув под ноги, втоптал ногой слюну:
- Иди - сказал он, глядя на влажное пятно в пыли.
Арбалетчик развернулся, и жестом позвав за собой Ника, направился внутрь. Ник не понимал в чем причина такой реакции, но все же пошел следом. Внутренний двор выглядел вполне ожидаемо: хоть сколько ни будь нормальным был только монастырь, с каменным основанием и деревянным вторым этажом. Бараки же то местами покрылись мхом, то были обшиты свежим горбылем. Дверь одного из них покосилась, и сейчас ее чинило два человека. Земля внутри была плотно утоптана, и пара хрюшек безуспешно пытались расковырять ее прямо перед Часовней, которая вместе с монастырем отделялась от общего пространства жердяной изгородью. Основная масса людей, если так можно было назвать пятерых мужчин и двух женщин, находилась под легким навесом, стоящим возле стены того барака, что по новее. Они с любопытством провожали Ника взглядом. В какой-то момент из закутка между изгородью монастыря и бараком выскочила небольшая собачонка, и с заливистым лаем понеслась было к гостю, но тут же ретировалась под возмущенный визг одной из свиней, погнавшейся было за ней, но не сумевшей пролезть в узкий проход.