- Вы уверены?
Ей нужны были гарантии, и я охотно давал их, потому что мне они тоже были нужны.
- Да. Я уверен.
Смахивая слезы, оставив в покое медсестру, мама Ники быстро шагала в мою сторону. Она упала на соседнее кресло не сводя с меня глаз доводивших меня до еще большего отчаяния. Я вновь ощутил запах персиков.
- Вы знали Нику? - всхлипывая, но гораздо спокойнее, женщина механично растирала по щекам влагу.
- Да. Немного. - Я не лгал, хотя мне безумно хотелось сказать что я не просто знал ее, я жил ею последние несколько месяцев.
- А что с ней случилось, знаете?
- Не больше вашего.
- Но мне известно только что она в реанимации, а больше ничего. Полицейский, позвонивший мне на мобильный, едва успел договорить что Ника в этой больнице со страшными травмами, и я не стала выслушивать его дальше. Я бросила трубку и помчала… Так вы знаете, что с ней произошло, а то ведь я с ума сойду, пока от компетентных органов все услышу.
Я зажал свои руки между колен и, не выпрямляя спину, немного повернул голову на соседнее кресло.
- Она упала с крыши дома. - Это все, что я мог сказать маме.
- Как упала?
Смотреть на искреннее непонимание в небесно-голубых глазах я больше не мог. Я продолжал разговор дальше, спрятав лицо в ладонях.
- Я не знаю. Спросите у полиции. Я просто стал случайным свидетелем ни больше, ни меньше.
Женщина расплакалась с новой силой, видно, представила как ее дочь камнем летит с большой высоты. Мое собственное душевное состояние было не лучше, спрятав от посторонних глаз собственное лицо, я тоже тихонечко плакал. В те минуты мне было плевать, что ПАЦАНЫ не плачут.
- А ее парня, Руслана, вы тоже знаете?
Вопрос прозвучал для меня более неожиданно, чем гром среди ясного неба.
- Да. - Чуть слышно проговорил я.
- Думаю, ему тоже стоит сообщить о случившемся. Ника, когда придет в себя, захочет увидеть своего Руслана.
Я не обернулся на голос, продолжая укрываться. Я не думал, я знал - Быков последний, кого бы хотелось увидеть Нике придя в сознание.
- Не стоит. Мне кажется ей бы не хотелось, чтоб Руслан видел ее в таком состоянии, - это первое, что пришло мне в голову, и реально было похоже на правду.
- Может и так…
Женщина продолжала тихо всхлипывать. Я мысленно обращался к Богу в которого никогда не верил и никогда не нуждался в его призрачной помощи. Сегодня я просил не за себя. Если понадобится я готов упасть и к ногам самого Дьявола, только бы Златовласка жила.
- Вы мама девочки?
Прозвучавший совсем рядом грубый мужской голос заставил меня вздрогнуть и буквально вскочить с места. У кресла Вероникиной мамы стоял седой пожилой мужчина в белом халате.
- Да, - поднимаясь, робко, с надеждой в голосе прошептала заплаканная женщина.
- Мы сделали все, что могли, - эти слова никогда не несли с собой ничего хорошего, насколько я мог судить о подобном из многочисленных фильмов. Мое сердце замерло. - Дальше все зависит от вашей девочки.
Обессиленная от нервных переживаний женщина просто свалилась обратно в объятия кресла. Страшно даже представить, что в этот момент творилось в ее душе и в материнском сердце.
- С ней правда все будет в порядке? - синие глаза пристально смотрели на врача.
- Думаю да. Она молодая и крепкая. Вот только реабилитационный период однозначно будет долгим. У девочки сломаны обе ноги и левая рука. С шеей тоже есть проблемы, но позвоночник цел, а это главное. Все закончилось бы плачевно, приземлись она на асфальт или даже землю. Так что вам стоит поблагодарить не безразличного парня, который быстро соображает.
- Это вы о чем?
Мама Ники непонимающе уставилась на доктора. Я прикинулся невидимкой. Мне не нужны ничьи дифирамбы все, что мне было нужно, я уже услышал.
- Мне рассказали что какой-то парень, по счастливой случайности оказавшийся рядом, позаботился о ней. Ваша девочка упала в вывернутый им из мусорных баков хлам и ветки деревьев, которые он успел постелить на землю. Побольше бы таких внимательных людей и нам гораздо реже приходилось бы сообщать родственникам слишком печальные новости. - Доктор печально выдохнул. - У вашей дочки отличный ангел-хранитель, так что все у нее будет в порядке.
- Спасибо, - прошептала мама Вероники и благодарно обняла доктора. - А мне можно к ней?
- К сожалению, пока нет. Но уже завтра, думаю, вы сможете ее навестить. Действие наркоза еще не прошло и она продолжает крепко спать, так что в вашем посещении нет смысла.
Услышав все, что меня интересовало, я тоже решил ждать «завтра» в больничных коридорах. Доктор продолжал вести с мамой Златовласки разговор, а я незаметно удалился. Я понимал, вопрос «тем парнем был ты?», возникнет сразу же, как исчезнет седовласый мужчина. Но слушать благодарности осознавая, что если б не мои загоны, всего этого могло бы и не быть, мне не хотелось. Я и без того был противен сам себе.
20
В больнице я провел остаток дня и долгую бессонную ночь, предварительно отзвонившись маме. Я было хотел сказать что заночую у Боброва, но она опередила меня сообщив что они с отцом задержатся на ночь у бабушки. Одной проблемой стало меньше.
Кроме родителей я никому не звонил и не писал, хотя мой телефон не прекращал вибрировать и орать, пока я его не вырубил. Мне не хотелось омрачать абсолютное счастье Бори этой гнусной историей, а с Быковым разговаривать мне больше было не о чем. Этой ночью я принял два важных решения - дружбе с Быковым пришел конец, мы стали слишком разными; я сделаю все, чтобы вернуть на лицо Вероники Любимовой улыбку, в глаза счастливый блеск, в душу солнце.
- Это были вы, ведь так?
Вопрос прозвучал слишком неожиданно. Я всю ночь старательно избегал малейшей возможности пересечься с мамой Вероники, но случай решил все за меня. Мы встретились ранним утром у кофейного аппарата. Я как раз наклонился за своим стаканчиком кофеина, когда за спиной раздался уже знакомый женский голос.
Обернувшись, я старался не смотреть в глаза уставшей женщины, используя в качестве спасательного круга свой напиток. Я активно дул в стаканчик и пытался вытащить из него невидимые соринки.
- Вы о чем?
- Вы знаете о чем. Тем парнем, который спас жизнь моей Нике, были вы.
Это уже не был вопрос, это было утверждение. Деваться было некуда. Я отвечал дрожащим голосом, хотя изо всех сил пытался унять эту дрожь.
- Да. - «И не только. А еще и загнал ее на карниз этого дома тоже Я», хотелось добавить, но я не смог. Слишком много всего пришлось бы объяснять и не факт, что женщина, которая едва не лишилась своей девочки, смогла бы понять меня, а тем более простить.
- Спасибо. - Теплые женские руки нежно обвились вокруг моей шеи, а потом легонько сжали мою голову и немного наклонили к своим губам.
Мама Вероники нежно поцеловала меня в лоб, точь в точь, как это всегда делала моя собственная. Я с трудом проглотил подкативший к горлу ком.
- Я еще вчера хотела поблагодарить вас, но вы исчезли. - С едва уловимой улыбкой мама Ники отдалилась от меня. - Не знаю, чем я так провинилась перед Богом, но я бы не пережила если бы…
Женщине было трудно говорить. Я видел это. Чтоб сдержать подкатывающие слезы она замолчала, занявшись кофейным аппаратом. Я чувствовал себя отвратно, неловко, и гадко, но сбежать не мог.
- Может, я не правильно воспитываю своих детей, не знаю. Не знаю почему Ника пошла по пути своего брата и только надеюсь, что придя в себя, она скажет что ее вина заключается лишь в том, что она забралась на эту крышу. Я боюсь услышать что она не просто оступилась а… а… Два года назад ее старший брат из-за проблем с девочкой решил укоротить себе век и выпрыгнул прямо из окна собственной комнаты. Поэтому мы и переехали, как только это стало возможным. Этот его поступок потряс Веронику. Она упрекала больного брата в слабохарактерности и клялась мне, что никогда бы не решилась на подобный поступок. Тем более из-за неразделенной любви. Но что бы она ни говорила, прыжок Вадика отразился и на ней. Она стала меняться на глазах. Ежедневно имея возможность наблюдать до чего может довести реальная любовь, Ника стала отгораживаться от настоящего мира утопая в книгах. Она зачитывается классикой и восхищается былыми временами когда ради руки и сердца женщины мужчины стрелялись на дуэлях, совершали открытия и писали прекрасные поэмы. Она презирает нынешний образ жизни, осуждает своих сверстниц за легкодоступность, а парней за отсутствие в них благородства и уважения к женскому полу. Поэтому у нее и нет друзей. Я, наверное, миллион раз слышала от нее мечты о машине времени. «Если бы кто только изобрел подобный агрегат, я бы не задумываясь, отправилась в прошлое в семнадцатый-восемнадцатый век. Тогда умели любить. Тогда женская честь что-то значила. Тогда мужчины были мужчинами, а не сопливыми сказочниками, мечтающими только о том, как бы затащить побольше девушек к себе в постель». В ее голове давно выстроен идеальный мир в котором она и пытается жить не обращая внимания на реальность. Когда я узнала что у нее появился парень не из семнадцатого столетия, как было уже неоднократно, моей радости не было границ. - Женщина иронично ухмыльнулась. - Она часто сообщала мне о своем новом увлечении из очередного романа. Так вот, когда она сообщила, что в новой школе у нее появился настоящий парень из плоти и крови, я не могла нарадоваться. Ника все время твердила будто он сошел со страниц ее романов - обходительный, внимательный, романтичный, добрый, смелый. А какая мать не будет рада подобному кавалеру? И все у них, вроде, было хорошо… И вот, на тебе…