Рядом на локте приподнялся брат. Он смотрел взволнованно, и по его виду с трудом можно было догадаться, что Том ещё пару секунд назад преспокойно спал.
- Что с тобой? – отчего-то шёпотом спросил он.
- Сон плохой приснился, - ответил Билл, медленно ложась обратно.
Тишина в доме непонятно давила, он словно всё ещё пребывал в своём сновидении, наполненном столькими звуками, что, кажется, можно было и оглохнуть. Контраст умиротворение и бешеный скачёк нервов был слишком ярким, и он, наверное, даже не отказался бы сейчас услышать что-то громкое и неприятное для слуха. Просто так, чтобы вздохнуть спокойнее. В этом безмолвии увиденное не уходило из головы, Билл весь обратился внутрь себя, к воспоминаниям из сна. Хотелось срочно чем-то заняться, неважно чем, только бы перед глазами не стояла та дорога, а в ушах не звучало «разряд!».
- Билл, ты точно в порядке? – снова обратился к нему Том, чувствовавший, что с близнецом явно не всё хорошо.
- Да, сейчас успокоюсь.
- А мне мама снилась.
Он неосознанно попытался отвлечь Билла от размышлений. А ему снова всё показалось таким контрастным. Но покой, исходивший от Тома, действительно успокаивал. Разве что не убаюкивал, спать больше не хотелось.
- А что именно?
- Она рисовала, а я к ней пришёл. Краски уронил, - Билл почувствовал, что близнец улыбается и повернулся на бок лицом к нему. – А краски почему-то не в палитре были, а в ведёрках. Заляпал весь пол, а она ругаться стала.
Он почти не слушал. Нерадужные картины уходили, сменяясь другими видами. В голове замелькали сцены того, о чём говорил Том, и, возможно, они принадлежали именно сознанию брата. Они ведь похоже мыслят. Похоже?
- Краска так странно расплескалась. Её было гораздо меньше, чем я на полу видел, и она всё текла, текла, как будто под наклоном. Ты куда?
Билл поднялся с постели и подошёл к столу.
- Нарисую, - коротко ответил он и зашелестел бумагами.
Время на мобильнике показывало почти шесть утра, шторы снова были не закрыты, и через окно пробивался тусклый пока свет. Билл включил лампу, висящую над столом, и, задумавшись на мгновение, принялся рисовать. Он размашистыми линиями выводил очертания комнаты, обозначил Тома с правой стороны, маму, холст…
Том сначала наблюдал за рукой брата, а потом закрыл глаза. Выдуманный сон пришёлся очень кстати, Билл отвлёкся, а значит, он сейчас успокоится и снова ляжет спать. Стоило думать, что ему обязательно приснится какая-нибудь дрянь, он же восприимчивый. Том не собирался спрашивать, что ему такое привиделось, дураку было понятно, что из-за истории с Ларсом, и содержание, наверняка, соответствующее.
Может, они все спят? В полумраке, в безмолвии дома, разрываемом только скрипом карандаша, действительно можно было подумать, что это всё кому-то из них привиделось, разошлось по сознаниям, и теперь они в ужасной иллюзии, от которой не способны избавиться.
- В цвете сделаешь?
- Не думаю. Просто воспроизвести захотелось.
Если он сегодня это не дорисует, начальный набросок таковым и останется. У них проскальзывали порою страстные приливы, и если они шли в качестве успокоения, то продолжения не имели. Жаль.
Билл бросил рисовать минут через сорок. Том всё это время не спал и уже сомневался, что вообще сможет заснуть. Брат лёг в постель и с умиротворённым видом перекинул руку через его талию, закрывая глаза и, видимо, собираясь заснуть. А Тому не спалось. Он надеялся, что с близнецом веки всё-таки навалятся свинцом и закроются, но ничего подобного не происходило. Только мысли с удвоенной силой в голове роиться стали.
Карандаш больше не скрипел по бумаге, и внутренний монолог звучал вдвое звонче. Том думал о том, что когда-то они не могли проснуться раньше обеда, что учились на вечернем отделении, едва успевая подготовиться по предметам. Наверное, ночь для них была самым продуктивным временем, часам к четырём они ложились и желали бы спать так до вечера. Но приходилось вставать и идти на занятия.
А потом началась работа, и своё расписание пришлось перекраивать. Им нужны были деньги, чтобы отдать взятые кредиты. Родителей приобщать к этому делу было просто глупо, когда они уже нашли место работы, а потому разбирались самостоятельно. Тогда-то и пришла идея не только изменить своё расписание, но провести глобальную реформу по урезанию сна. Они стали работать над тремя мультфильмами одновременно. Уставили жутко, Билл раза два предлагал ему начать существовать нормально и прекратить себя мучить.
Дело не в том, что он слабее или ещё что. Ничего подобного чужому человеку он бы, наверняка, не сказал. А Том ему такое выдать никогда бы не смог, потому что он старше, соответственно должен быть сильнее, выносливее и так далее. Этот устой обозначился давно, Билл однажды даже разговаривал с ним по этому поводу. Но, в принципе, ему никакие признания в собственной усталости не нужны, он и без того обо всём знает без подробных разъяснений.
Они всегда любили поговорить, но Билл тут явно имел превосходство. Он играл в своём роде связующую роль, умел выстраивать мостик, через который к ним могли подбираться люди или же они сами обращаться к кому-то. Билл делал их общение, поддерживал связь с внешним миром. Тому иногда казалось, что без брата он бы добровольно сократил коммуникацию с окружающим миром до минимума. Абсолютно без неё жить нельзя – это аксиома. Но никаких бурных времяпровождений явно не было бы.
Лангбайны стали словно светом в конце туннеля. Они сходились в интересах, у них были общие темы для разговоров, спокойно общались друг с другом, тем самым, получая необходимую часть общения. А потому остальной мир аккуратно вырезался невидимыми ножницами.
Вместе было хорошо. Их проблемы воспринимались остро, Каулитцы всегда сопереживали и всячески старались помочь друзьям. А сейчас навалилось какое-то бессилие. Ну, что они могут теперь провести? Какую кампанию? Психология в институте не изучалась, моральная поддержка оказывается в том объёме, который они способны дать. И всё. Операцию Ларсу сделали, теперь дело только за выдержкой Кордиана и оптимизмом самого Ларса. Это есть, они справятся.
Вопрос состоит в деньгах. Вообще Том совершенно не понял, в чём тут завязка и что за «деньги на всякий случай». Это не только звучит бредово, это и есть бред. Он хотел переговорить с фрау Хеллер, чтобы она конкретно ему популярно объяснила, отмирание клеток второй почки обязательно, или это может произойти только в случае какого-то воздействия. Кордиан объяснял хреново.
Том промаялся в постели ещё два часа, потом не выдержал и поднялся. Билл во сне царапнул рукой по освободившемуся месту и придвинулся ближе. Том где-то слышал, что любящие люди часто занимают места своих половинок на кровати. Либо оттого, что чувствуют их отсутствие, и это какой-то внутренний порыв, либо – более приземлённый вариант - радуясь освободившемуся месту. Билл особо радостным не выглядел, но безмятежность его лицо всё же сохраняло.
И что Тому не спалось? Теперь весь вечер сомнамбулой проходит. Он решил приготовить завтрак, соорудить какой-никакой омлет, а потом разбудить Билла и предложить съездить в больницу. Надо разузнать всё как можно скорее и предпринимать какие-то меры.
Яйцо на сковородке разбилось довольно паршиво, белок протянулся по ручке и по столу. Том поморщился и поспешил вытереть это безобразие, пока брат, обычно чувствовавший, когда он вставал, не увидел. Они оба любили порядок, но если Том позволял себе иногда расслабиться, то Билл требовал сразу же мыть посуду, сразу же вытирать все капли, чтобы ничего не застывало и не создавало тотального бардака.