- Дофига, дофига, - передразнил Билл, но всё же уселся за стол. – Что встал?
Первые секунды в полном объёме были сделаны, теперь нужно разбираться с задним планом на последующие кадры.
Эльда явилась минут через двадцать, когда они уже успели набросать парочку эскизов второстепенных персонажей. Женщина заметно запыхалась, и в руках у неё была не привычная папка с обыкновенными бумагами, на которых очень даже удобно быстро зачёркивать и что-то выделять, а с флэшкой. Близнецы не любили смотреть текст с монитора, предпочитая работать с маркерами, а не с клавиатурой.
- Я не успела распечатать, - виновато объяснила Эльда, присев на край стула. – Ну, там же немного осталось, к тому же я старалась учесть все замечания.
Она всегда старалась учесть замечания. Но их отчего-то становилось всё больше. Исправляла одно, косячила в другом, и так до бесконечности, из-за чего сложилось стойкое впечатление, что профессионал из неё хреновый. А может, это из них ценители хреновые. В любом случае, из-за этого дурацкого сценария с ума сходили все к нему причастные.
Том, честно пытаясь нацепить на себя беззаботность, открыл документ с флэшки и пролистал до момента, на котором они остановились. Билл сидел со скорбным видом, а Эльда – закусив губу и ожидая очередного разноса. В первые дни она как-то возникала, отстаивала свою позицию, а потом сдалась, передав ход работы в руки режиссёров-самоучек, которые действовали интуитивно, удивительным образом наступая в правильные места. А потом её напор сбавился, уверенность заметно уменьшилась, и она выслушивала всё от и до, не вставляя протестующих замечаний. В этом кабинете ей всегда казалось, что она младше. Вообще хорошее ощущение, желание вернуть молодость ведь существует.
Близнецы сосредоточенно читали, причём процесс этот у них, по всей видимости, происходил синхронно: Билл без всяких возмущений листал страницы, а Эльде мерещилось, что у них даже зрачки одинаково бегают.
Вообще-то они обыкновенно брали текст домой или читали без неё, но тут осталось совсем чуть-чуть, поэтому проблемные места можно было разобрать прямо сейчас.
- Эм… Пока всё нормально?
- Ну, да, ты растёшь, - ответил Том.
Эльда странно дёрнулась, но ничего не ответила. Она начинала признавать, что в начале её бесил именно тот факт, что эти новички в режиссёрском поприще позволяют себе разговаривать с ней так, как далеко не многие могут позволить. Они по каким-то неизвестным причинам не обращались к вроде как общепринятым нормам в их компании. Это то же самое, что приехать в чужую страну и ставить свои порядки. Хотя, подстроившись под существующие нормы, эти двое не получали бы и половины той отдачи, которая у них есть. Работают все – и это святая правда.
Близнецы просмотрели сценарий достаточно быстро, сделали несколько пометок в тексте и отправили Эльду исправлять дальше. Наступил заключительный этап, после которого разгон работы пойдём живее, и будет меньше перекраиваний персонажей в будущем.
***
- …И времени на себя не остаётся совершенно. Вот ты работаешь рядом со мной, а меня уже достало, что ты работаешь. Я хочу видеть тебя дома, причём не закопавшимся в эскизы и не уткнувшимся в монитор. Мне надоело, что я постоянно должен работать. Прошло полтора месяца, а у меня такое чувство, что мы разрываемся между двумя предприятиями как минимум год. Я понятия не имею, какими чудесами они высосали из нас все силы, но факт остаётся фактом. У тебя под глазами круги. И ты похудел. А я не хочу, чтобы ты из-за какой-то работы превращался в кость, у нас и так, знаешь ли, конституция не самая плотная.
Мы не помним, что такое полноценный выходной. Он у нас есть иногда, но мы его как-то не замечаем, потому что весь день спим. Если повезёт, проснёмся раньше пяти часов, уделим себе определённое количество свободного времени и решим, что нечего прохлаждаться тогда, когда можно продвинуть работу ещё на пару анимаций дальше. Мне не нравится.
Нет, я не жалуюсь. Мы не имеем права жаловаться, ты правильно сказал, по той причине, что сами выбрали такой расклад. Ни Корди, ни Ларс, ни Альхайд нас не заставляли и даже не просили, они словом не обмолвились по поводу денег. Вот только как же не сделать, если сделать мы можем. Друзья, так почему бы не помочь? Естественно, помогли. Вот бы ещё придумать, как помочь самим себе. Может, к психиатру записаться? Знаешь, мне кажется, у меня нервы уже не в порядке, я стал гораздо чаще срываться. И ты кричишь. Том, ты же очень редко кричишь.
- Редко, - охрипшим голосом подтвердил Том и прокашлялся.
Билл замолчал. Он говорил уже очень давно, Том чувствовал, что накипело и надо обязательно выслушать. Плевать, что они устали и лучшим вариантом для них в это время суток был бы сон. Завтра не нужно на работу, так что… Да, так что снова проспят до ужина. Хороший распорядок дня.
- А знаешь, что самое страшное? Что бы я сейчас ни сказал, что бы ты сейчас ни думал, что бы мы с тобой вместе ни хотели, всё останется так, как есть. Потому что прошло полтора месяца, потому что у нас подписан контракт, потому что мы ответственны за кучу людей и ещё сотня «потому что».
- Билл, - Том вздохнул и обнял близнеца, притянув его к себе. – Билл…
Он пропускал пальцы сквозь спутанные волосы, которые почти не видел в кромешной темноте. Они лежали в постели, но после внушительного монолога сон отошёл на второй план.
- А ещё мне очень интересно, что в головах у Лангбайнов.
Том видел, что Билл полностью отдавался происходящему, не позволял себе посторонних мыслей, как эти, но в нём жил потаённый страх – что все их мучения проходят впустую. Нет, разумеется, деньги нужны, но весь страх заключался на самой дружбе. Хотя глупо думать о том, что будет, если она в этот тяжёлый период случайно надломится, ведь человеческая помощь – тоже очень достойное понятие.
В сознании запутались тысячи вещей, и они уже не различали, что следует делать для других, а что – жертвы абсолютно необоснованные. Да и была ли эта черта?
- Я бы, конечно, тоже не отказался узнать, но ты же понимаешь, что это из другой оперы.
Билл повёл плечом, но потом всё-таки кивнул. Дело не в том, что в головах у Лангбайнов, дело в том, что в головах у них. Иногда начинало казаться, что это только их испытание, испытание нравственности, которая может ох как пострадать, если в один момент всё надоест окончательно. Правда, они ещё не заработали на то, чтобы выплатить неустойку за разрыв контракта. Контракт разрывать нельзя.
Порою взаимосвязанными могут быть совершенно чуждые друг другу вещи. Порою люди удивляются, что у кого-то складывается отличная пара тогда, когда эти двое абсолютно разные; а кто-то говорит, что противоположности притягиваются. Так это противоположности, а есть просто разные. Ведь не говорят, что плюс и знак деления притягиваются.
А в их случае нравственность тесно связана контрактом. И ещё неизвестно, где бы эта самая нравственность была без подписанных бумаг. В такие моменты хочется удивлённо присвистнуть, потому что, оказывается, того, что потрясает сознание, гораздо больше, чем думал, и находится это не где-нибудь, а совсем рядом. Так, может, нельзя по отношению ко всему человеческому применять слова «притягиваются» и «отталкиваются»? Всё-таки это, наверное, не проработанный механизм, который можно просчитать от и до.
- Кофе не хочешь? – спросил, разорвав ночную тишину, Том.
- Это одна из наших проблем – мы стали кофеманами, - Билл полежал пару секунд молча и продолжил: - Так что пошли.
Том хмыкнул и откинул одеяло в сторону. Сразу обдало приятной прохладой, ему вдруг захотелось выйти на балкон и покурить. Ещё не хватало набраться вредных привычек и вспоминать, как отходил от них когда-то.
- А давай на балконе?
Билл кивнул у двери и выскользнул в коридор. Свет они не включали, на ощупь идя по тёмной квартире. В той же темноте дождались, пока согрелся чайник, неестественно громко зашумев, когда вода закипела. Горела тускло-зелёным светом лампочка, потом мигнула пару раз и погасла.