Эту желанную, волнующую сцену гарнизон сопровождал криками «вот это да!», «смотрите!», «черт побери!». Все солдаты были недурными всадниками, а в мирное время многие из них подвизались ковбоями и умели объезжать диких лошадей. Когда они увидели, как мастерски управляет вождь конем, в душе их вместе со спортивным интересом пробудилось некое чувство товарищества, объединявшее всех наездников прерий. Без стремян, направляя мустанга одними ногами, как влитой сидел индеец на своем скакуне, который и становился на дыбы, и брыкался, и подпрыгивал, отрывая от земли все четыре ноги одновременно, и кусался, словно свирепый тигр.
Наконец, буланый бросился на землю и принялся кататься у больших ворот. Вождь вовремя успел спрыгнуть. Напружинив колени, ждал он того момента, когда жеребец, которому привязанная на загривке винтовка мешала кататься по земле, поднимется снова. И вот неукротимый дьявол вновь вскочил на ноги. Но в ту же секунду и наездник запрыгнул ему на спину.
Солдаты и вольные всадники ожидали, что теперь индеец попробует прорваться за ворота крепости. Все они прицелились. Однако мустанг помчался в заднюю часть двора. Выхода он там не нашел. Несколько раз он пролетел по кругу мимо сторожевой башни и блокгаузов. Казалось, конь более не подчиняется всаднику. Конь понес, и никто уже не сомневался, что он наконец попытается бежать через распахнутые ворота в прерию. Верховые вольные всадники, которые заняли позицию за воротами, сомкнули ряды, образовав тесную цепь, чтобы тем вернее задержать беглеца. Адамса также посетила мысль, не дававшая покоя всем остальным: а что, если вся эта только что разыгравшаяся у них на глазах сцена со становящимся на дыбы конем и усмиряющим его всадником на самом деле не что иное, как спектакль, который индеец замыслил только для того, чтобы неожиданно безумным галопом вылететь за ворота?
Солдаты прищурились, сузив глаза и держа пальцы на спусковом крючке винтовок.
Сверху, с башни, донесся крик, скорее смятенный возглас, чем членораздельный сигнал. Что прозвучало в нем: удивление, испуг, торжество или предупреждение? Вероятно, на заднем дворе что-то случилось. Стук копыт стих, возможно, и конь, и всадник упали на землю. У тех часовых, что, стоя у палисада, могли разглядеть задний двор, вырвался громкий крик, и одновременно за комендатурой снова послышался бешеный галоп. Жеребец вылетел из-за дома без седока! Как ветер пронесся он мимо гарнизонных солдат за ворота. Необузданный конь вытянулся всем своим сильным телом, оттолкнулся от земли и одним прыжком прорвал заградительную цепь вольных всадников. Те тотчас же развернули коней и бросились в погоню за буланым. В неистовой скачке, под несмолкаемый топот копыт, с лассо наготове мчались они за ним по пятам. Но ни одному лассо не под силу было поймать коня, превосходившего всех остальных быстротой. Не чувствуя на спине веса всадника, мустанг играл со своими преследователями и дерзко насмехался над ними, то замедляя бег, то снова бросаясь вскачь.
– Ослы, – проскрипел кто-то над ухом у Адамса, и тот, обернувшись, узнал близнецов Томаса и Тео.
С башни вновь донесся крик, тут же послышался выстрел и снова крик. Джим высунулся из своей бойницы, перевесившись так, что, казалось, вот-вот упадет.
– Берегитесь! – завопил он. – Индеец перемахнул через палисад и нырнул в воду!
Солдаты и вольные всадники, по-прежнему теснившиеся во дворе, взревели от ярости. Немногие часовые, расставленные у палисада, прицелились и принялись палить по реке, давая один залп за другим. По приказу майора те, кто преследовал мустанга в прерии, вернулись и стали искать индейца в реке. Адамс бросился по лестнице на башню к Джиму.
– Эй! – крикнул он. – Да что случилось? Как краснокожий вообще смог перебраться через наши колья?
Джим, паля по реке, в промежутках между выстрелами кратко, отрывисто стал докладывать:
– Вот ведь краснокожая бестия! Можешь поверить? Рухнул на заднем дворе вместе со своим чертовым конем, – я уж было подумал, сломал себе шею, и кричу, чтобы вы не выпускали коня, но вы же не слышите, – краснокожий одну минуту пролежал на земле как мертвый, – и тут вдруг вскакивает, разбегается, запрыгивает на колья, уж и не знаю, как пантера, обхватывает руками острия и перекидывается на обратную сторону, – стрелять мне еще нельзя, и все из-за майора с его чудными капризами, – а краснокожий бросается в воду за палисадом, – тут ему посчастливилось, что вода доходит до самых кольев. Но там неглубоко, – я сразу же выстрелил…