– Так написано в учебнике. Но понимаешь ли ты это? Веришь ли ты в это? Ну, конечно, нет. Я думаю, все вы имеете весьма смутное представление об ответственности военного.
Хаякава обвёл рукой весь зал.
– И это потому, что вы ещё не бывали в настоящем бою, не слышали свист пуль над головой, не тянули на себе раненного товарища… – произнося эту высокопарную речь, низкорослый оратор чуть выпячивал левую грудь с орденской планкой в три ячейки.
– … не слышали разрывов бомб и ракет.
Хомячок не смог сдержаться, и пользуясь тем, что учитель первоначально обращался к нему, ответил:
– Мы, господин учитель, защищали императора под Китакюсю. Я лично управлял танком под ракетными ударами Скайхоуков.
Марико, удивившись, что его перебили, бросил высокомерный взгляд на выскочку. Хомячок же потупил взор, снова занявшись бомбочкой, и после паузы продолжил.
– А кадет Фудзивара уничтожил до тридцати наёмников, за что получил прозвище Хитокири. Господин учитель.
Губы Марико сжались в тонкую линию, кисти рук сами собой собрались в кулаки. Хаякава вонзил в наглеца взгляд и тяжело задышал. Это вызвало некоторый конфуз, которым тут же воспользовался Хомячок.
– Господин учитель, у вас козявка на губе.
Хаякава резко вытер рот.
– Так это вы, те кузнечики, которые перепрыгнули соревнования и получили приглашение в академию в обход правил? Особенные курсанты. Что ж, значит, и отношение к вам будет особенное. Встретимся на плацу после занятий, посмотрим на ваши навыки шагистики.
И Марико продолжил лекцию, теперь уже воздерживаясь в своей речи от боевых вставок.
Весь учебный день прошёл за разработкой плана побега, ведь шагистику люто ненавидели оба друга. Роль стратега взял на себя Хомячок. Он подготовил десяток вариантов, но часть пришлось отбросить из-за возможных жертв, часть из-за вероятности пожара, так что в итоге остался только один.
И вот, когда Хаякава походкой Наполеона после Аустерлица подошёл на плац, два особенных курсанта уже ждали его.
– Равняйсь! Смирно! – рявкнул он издали, не дойдя до крошечного строя ещё с десяток шагов.
– Миномото, застегнуть воротничок!
Перевозбудившийся от возможности всласть поизгаляться над ни в чём не повинными курсантами, Марико не мог устоять на месте и начал нарезать вокруг двоих друзей круги.
– Запомните, первейшее нравственное качество военного — это почтение. Почтение к старшему по званию, к старшему по возрасту и старшему по самой сути. Кто вы есть в нравственном отношении? Что вы знаете об ответственности? Да ничего! Почтение, вот, что вы должны…
– Господин учитель, – перебил нравоучительную речь подбежавший дневальный, – звонят по телефону… из дворца.
– Я занят… Что? Откуда?!
– Звонок из императорского дворца, господин учитель.
Маловыразительное лицо Хаякавы выдало весь спектр мимики, на который было способно – глаза расширились, а брови ушли почти что к ёжику волос. Постояв в ступоре ещё десяток секунд, учитель бросился к посту дневального словно на пожар.
– Господин учитель! – крикнул ему вслед Хомячок, – господин учитель!
Но Марико только махнул рукой и влетел в двери.
– Сделано, – удовлетворённо произнёс Синдзи, – пошли, надо поторапливаться.
– Хорошая идея со звонком, Пуму попросил?
– Ага.
– Только о чём с этим сморчком она будет говорить.
– В том-то и дело, что ни о чём, я просто попросил её перезвонить после занятий. Дневальный мне должен за некоторые услуги, вот он и позабыл сказать, кому именно звонят. Так что нам надо сбежать в город до его возвращения.
– Эй, а тренировка?
– Ну какая может быть тренировка, мой простодушный друг…
Теперь стало ясно, почему Джунгарик выбрал именно этот план, но делать было уже нечего.
Через несколько минут курсанты добежали до КПП, и, чуть повздорив с дежурным из-за отсутствия увольнительных, выбрались на свободу. Точнее, выбрался только Суслик, Хомячок замешкался.
– Миномото! Фудзивара! – долетел со стороны плаца крик профессора застёгнутых воротничков.
– Кажется, это вас, – обратил внимание дежурный.
– Нет-нет, это определённо какая-то ошибка, – обронил Хомячок, проскользнув за турникет, и тут же опроверг свои слова, задав стрекача.
Вскоре, парочка курсантов затерялась среди узких улочек Асаки.
* * *
Городок, удостоившийся чести принять императорскую академию, был невелик. Современные блочные пятиэтажки соседствовали здесь с европейскими зданиями начала века, а кое где сохранились даже многоярусные дома века прошлого.