Тем временем, начальник службы безопасности вынужден был выйти на связь по открытому каналу. Валентин услышал, как он чуть ли не в истерике, стараясь, впрочем, сохранить лицо, докладывал:
- У нас проникновение большой группы неопознанных магов. Наши люди несут потери, объявляй тревогу!
- Давайте быстрее разберемся с этими, у нас мало времени, - скомандовал Суслик. Он чуял запах страха и смерти, и это подстегивало не хуже адреналина. Внезапно дверь, находящаяся у охранников за спиной, открылась, и в проеме двери показался тип в белом поварском колпаке, державший в руках металлический контейнер. Даже не заглядывая внутрь, Суслик понял – началось…
Наконец, слаженные автоматные очереди выбили щиты у оставшихся магов и они, отбросив автоматы, рванули к вторженцам. Бой перешел в драку, где преимущество оказалось у команды Суслика. Добив пятого мага, они увидели начальника охраны, скрывающегося на кухне. Не сговариваясь, забрызганные кровью с головы до ног, диверсанты вбежали на кухню.
-Вот гады!
На высоком столе с каменной столешницей лежало почти человеческое тело, частично разделанное. Это была молодая тануки с темно-каштановыми волосами, голову которой, к счастью, отвернули лицом в сторону. Суслик мельком бросил взгляд на останки несчастного ёкая и выпустил очередь в человека, который в этот момент как раз заносил топорик над конечностями жертвы. Пума металась молнией по кухне, раскидывая всех, кто попадется ей по пути. Вот она небрежно ломает хребет одному поваренку, довольно молодому парнишке, который посмел замахнуться на нее кухонным ножом.
Хорёк и его команда растерялись при виде бакэдануки, которые в своем зверином облике сидели с выпученными от страха глазами. Все они были скованы большой длинной цепью, которая, очевидно, была зачарована заклинанием утяжеления: никто не мог удержаться на ногах, как если бы на них давила немыслимый груз.
- А эти козлы знают толк в пытках, - сквозь зубы бросил Валентин. Он крутил головой в поисках сестричек Алисы и вскоре обнаружил их. Лисички сидели в отдельном контейнере, и при виде сестёр Алиса издала дикий вопль:
- Не трогайте их!
Кицунэ метнулась было к сестрам, заверещавшим при виде неё, но путь ей преградил высокий здоровенный повар с комплекцией, как у борца сумо.
В прошлом Ямада действительно был суматори, подавал неплохие надежды. Однажды даже стал йокодзуна, но защитить титул не сумел. Получив во время схватки травму плеча, не смог больше продолжать карьеру борца и начал искать утешения и смысл жизни на дне стакана с сакэ. Ямаде мало было только пить: его внушительная натура требовала чего покрепче, и он постепенно втянулся в употребление наркотиков. Сколько раз поклонники находили его в непотребном виде, было не сосчитать. В конце концов, про неудачливого бывшего чемпиона предпочли забыть, и Ямада связался с культистами, которые его приобщили к своим ритуалам и научили магии.
Для него стало естественным думать, что поедание человечины – само собой разумеющееся явление и без этого нельзя получить благословение богов. Впервые попробовав разумное мясо, Ямада впал в такую эйфорию, что не мог успокоиться несколько дней. И он понял, что нашел свой идеальный наркотик, за потребление которого ему не придется расплачиваться собственным здоровьем. Напротив, после такого специфического угощения он чувствовал небывалый прилив сил и готов был свернуть горы. Однако вместо гор ему приходилось обходиться сворачиванием шей бакэдануки, которые попадали ему в руки.
Ямада сумел овладеть запретной магией и научился преображаться – его тело в такие моменты покрывала мелкая зеленоватая чешуя, под челюстью появлялись жабры, а на руках – перепонки. В таком виде бывший суматори предпочитал охотиться в воде на ёкаев или неосторожных пловцов, и сладить с ним было не самой легкой задачей.
Подобные ему служители культа Ктулху частенько баловали себя поеданием разумного мяса. Считалось, что так они получают дополнительную магическую силу, и справиться с ними голыми руками, не задействуя чары, было тяжело. Суслик уже понял, что перед ними находится его же подобие – какая-то разновидность магических мутаций, или вообще мононокэ.
«Придется попотеть, чтобы успокоить этого верзилу, а?» – Обратился Валентин к своему соседу по телу. Кадзуо был под глубоким впечатлением от увиденного: чешуя на теле и все остальное вызывали и страх, и отвращение, и неистребимое желание задушить людорыба. Только последний был очень занят – на него налетела Пума, успевшая отправить в лучший мир парочку поваров.