Раджи в много раз летал самолетом, однако никогда не поддавался этим успокоительным иллюзиям. По мере того как время в салоне замедляло свой ход, ускорялся его сердечный ритм – вместе с бешеной скоростью ревущей и несущейся вперед стальной машины, сжигающей 300 литров горючего в секунду и развивающей скорость до 800 километров в час. Мимо, словно обрывки старых газет, пролетали и терялись в прошлом полосы с названием городов: Карачи – Тегеран – Москва – Прага – Франкфурт – Амстердам. Самолет прорезал небо, оставляя в нем реактивный след, а Раджив грустил и начинал паниковать, потому что находился в другой временной зоне, отличной от той, в которой жили остальные люди. Солнце постоянно сверкало где-то впереди, слепя его измученные бессонницей глаза. Привыкший носить свинцовую тяжесть темной ночи в течение всего дня, он хранил в себе индийское время, даже находясь вдалеке от родины. Раджив слышал, как оно тихонько шуршит у поверхности земного шара, и думал о том, что люди не страдали от изменений во времени, пока не изобрели реактивные двигатели и не начали стремительно перелетать с одного континента на другой. И вот начались нарушения суточного ритма организма в связи с преодолением нескольких часовых поясов.
И каждый раз все повторялось сначала.
Стивен не терял время даром. На Багамах он работал с образцами крови и ткани, присланными из Дели. Ему удалось имитировать процесс, во время которого ДНК двух людей разного пола соединяются в момент оплодотворения. Он брал человеческие яйцеклетки из эмбрионов, извлеченных во время аборта, удалял ядро и заменял его новым генетическим материалом. Ученый создал совокупность из двухсот яиц и теперь выжидал, наблюдая за происходящими процессами.
Наконец Холл обнаружил здоровую и жизнеспособную клетку, делящуюся надвое каждый час. Он тотчас позвонил Майре, и жена Раджива в тот же день прилетела для имплантации.
Она возвращалась домой через Лондон, где сделала кое-какие покупки на Бонд-стрит. Ни таможенники, ни служба охраны не заметили микроскопическую контрабанду, которую она провезла в своем лоне.
Спустя девять месяцев Майра округлилась и порозовела, а Раджив горел желанием стать отцом. Никто ранее не видел его таким веселым и воодушевленным. Даже темные круги под глазами стали светлеть. В течение дня он постоянно звал Майру, дабы осведомиться о температуре и о состоянии желудка. Приносил по вечерам цветы и сладости и устраивал дома небольшие вечеринки, в ходе которых Майра поражала гостей цветущим внешним видом и даже разыгрывала сценки из старых кинофильмов с её участием. Наконец у женщины начались родовые схватки.
В доме появились акушер и медсестры. Они принимали роды в спальне, а Раджив сидел в своем кабинете с наглухо закрытой дверью и нервно теребил карандаш. Он взмок от напряжения, однако не смел покинуть комнату. Наконец сестра постучала в дверь.
– Ваша жена родила близнецов, сэр. Мальчика и девочку. Оба вполне здоровы. Вы можете взглянуть на них.
Раджив бросился в спальню жены. Она лежала на кровати бледная и изможденная, а рядом с ней мирно спали два новорожденных младенца. Очаровательная девочка и сморщенный несчастный мальчик с огромной головой неправильной формы.
– Что это такое? – в ужасе вскричал богач. – Это не мой сын! Какое-то странное существо!
Сестры зашептали, пытаясь успокоить его, говори, что матери надо отдохнуть, и заверяя отца в том, что новорожденные часто выглядят немного странно. Мол, это нормально и нечего тут беспокоиться, кроме того, мы любим наших детей такими, какие они есть, пусть и отличными от других.
Но Раджив никого не слушал.
– Уберите ребенка из моего дома сегодня же! – бушевал он, призывая старого компаньона и слугу Калу.
– Случилось нечто ужасное, Калу. Моя жена родила двух детей: нормальную девочку и мальчика с явными отклонениями. Я не хочу, чтобы он оставался здесь. Унеси его куда-нибудь. Отдай в хорошую семью, где о нем позаботятся. Пообещай этим людям регулярное денежное содержание в любых размерах – пусть только присматривают за ним. Я же не желаю знать ничего о его местонахождении и судьбе. Убери ребенка отсюда, Кулу! Подальше от Дели. И пока мы живы, пусть это останется нашей тайной.
В течение нескольких часов все уладилось. Не сказав никому, даже Радживу, куда он идет, Калу завернул ребенка и вместе с кормилицей отправился в аэропорт, затем наличном самолете Раджива вылетел в Бомбей. Кормилица приглядывала за младенцем в отеле, а Калу бродил по улицам города в поисках подходящей семьи, которая могла бы принять нежеланное дитя. Однажды его взгляд привлекло доброе лицо мусульманина, продававшего книги. Он подошел к нему и рассказал свою историю.
– Господин, мы с женой будем счастливы взять ребенка! У нас нет детей, а мне всегда хотелось иметь сына!
– Я принесу его сегодня вечером. И каждый год в этот день стану привозить вам деньги. Однако вы не должны искать меня или пытаться узнать что-то о происхождении мальчика. Надеюсь, вы станете любящими родителями.
В тот же вечер они с кормилицей отнесли новорожденного в дом продавца книги передали в руки приемной матери. Та плакала от радости.
– Мы назовем его Имран, – благоговейно говорила она. – Он будет подобен Богу.
Раджив и Майра назвали дочь Сапна, и с первого же дня её жизни всякий, кто видел девочку, сразу же попадал под обаяние прекрасного ребенка. Она была так прекрасна, что у прожженных старых политиков и морщинистых бизнесменов замирало дыхание, когда они подходили к детской кроватке. После того как гнев Раджива поутих, а Майра простила ему резкий поступок, они окружили дочь трогательной любовью и заботой.
Все сходились на том, что девочка выглядела изумительно во время сна. Люди заходили в дом Раджива лишь для того, чтобы взглянуть на спящего ребенка, ибо воздух, который она выдыхала, источал необыкновенный аромат. Он действовал как омолаживающее средство и вселял и человека жизненную энергию. Никто не говорил об этом вслух, но, любуясь Сапной, все испытывали желание заниматься любовью!
Лишенный радости сна Раджив успокоился душой и окреп телом, созерцая сладкий сон дочери.
Ей было всего четыре года, когда она впервые села за рояль и, неумело перебирая пальцами, начала наигрывать мелодию из индийского фильма, услышанную утром по радио. Раджи в тут же нанял учительницу музыки, англичанку, которой вскоре пришлось вести умные философские беседы с юной ученицей, желавшей знать, почему люди с такой готовностью эмоционально реагируют на определенные мелодии и сочетания гармоний.
Однажды утром, войдя в комнату Сапны, чтобы поцеловать её перед уходом на работу, Раджив заметил нечто, невиданное ранее. На деревянной передней спинке кровати появился зеленый побег, который за одну ночь оброс листьями и расцвел маленькими белыми цветами. Он позвал жену.
– Какая красота, – произнесла она, пораженная необыкновенным зрелищем.
– Возможно. Однако как могло здесь появиться такое растение? Если побег вырос за одну ночь, то вскоре в комнате появятся заросли, которые задушат нашу дочь. Позови кого-нибудь и вели срезать деревце, а место залить лаком. Странно. Кровать стоит в спальне уже около десяти лет. Непонятно, как могло такое произойти.