– Есть хочу.
– Хочешь?
– Нет, это не буду.
– Ну, тогда мама сама доест.
Девочка примерно пяти лет, одетая в светло-розовое, словно лепестки сакуры, платье с короткими рукавами, недовольно кривится, глядя на мать, шагающую рядом. Вызывающее леопардовое платье женщины недвусмысленно намекает, что она работает в одном из ночных заведений.
Девушка в темно-синем костюме обгоняет их, цокая каблуками.
Внезапно крупные капли дождя начинают колотить по листьям сакуры – нынче она уже в полном цвету. На пешеходной дорожке со светлым покрытием, напоминающим изразец, капли то тут, то там оставляют черные пятна. Прохожие достают из сумок и раскрывают складные зонтики – красные, черные, в розовую крапинку, темно-синие с белой каемкой…
Несмотря на дождь, поток людей не ослабевает.
Две старушки, обе в одинаковых черных спортивных штанах и мешковатых рубашках, идут рядом под зонтиками и разговаривают.
– С утра было двадцать два градуса.
– Правда?
– А теперь, может, и не особо похолодало, но я что-то продрогла.
– Да, прохладненько!
– Рюдзи уж больно нахваливает готовку своей мачехи.
– Ох, как неприятно.
– Говорит, мол, и тебе не помешает у нее поучиться.
– Как же я ненавижу дождь!
– Что поделать – сезон начался. Будет лить еще с месяц.
– Как там, интересно, гортензия?
– Да нет ее пока.
– А дубы еще цветут?
– Нет же, с чего бы? Не время для них.
– Как-то все поменялось. По-моему, раньше здесь не было «Старбакса».
– Да, и атмосфера в целом более современная стала.
А вот аллея из деревьев сакуры…
Каждый год в районе десятого апреля ее наводняют желающие полюбоваться цветением.
В этот промежуток времени «охотиться за едой» нет никакой необходимости.
Посетители парка оставляли после себя множество недоеденных продуктов и недопитых бутылок, а листы винилового брезента, использованные в качестве подстилок, можно было потом целый год пускать на починку палаток, стенки которых периодически сминались или давали течь из-за дождя.
Сегодня понедельник – в зоопарке выходной…
Ни с дочерью, ни с сыном мы не ходили в зоопарк Уэно.
Когда я приехал на заработки в Токио в конце тридцать восьмого года Сёва[13], Ёко было пять лет, а Коити – всего три.
Панды появились в Уэно спустя девять лет, когда оба они уже учились в средней школе[14], и походы в зоопарк перестали их так интересовать.
Впрочем, зоопарком дело не ограничивалось. Я никогда не водил детей в парк или в океанариум, не ходил с ними в поход в горы, не присутствовал ни на церемонии поступления в школу, ни на выпускном, не был ни на открытых уроках, ни на спортивных соревнованиях. Ни единого раза…
В деревеньку Ясава, где меня ждали родители, младшие братья и сестры и жена с детьми, я возвращался всего два раза в год – на праздник Бон и под Новый год.
Лишь однажды в какой-то год мне удалось приехать за несколько дней до начала праздника Бон, и тогда мы с детьми отправились в город Харамати[15], где как раз проходил местный фестиваль, или что-то вроде того.
От станции Касима нужно проехать одну остановку по линии Дзёбан… Стояла жарища – самый разгар лета, и я задремал. Я вымотался и физически, и морально, так что и смех детей, и свои невнятные ответы воспринимал будто сквозь туман в голове. Поезд тем временем мчался, оставляя позади горы, заливные поля и огороды под бескрайним небом. Проехав через туннель, он прибавил скорость. За окном все теперь размылось в две цветные полосы – голубую и зеленую. Дети прижались лбами и ртами к стеклу, растопырив пальцы, так что их руки стали похожи на лапки геккона. Я чувствовал сладковатый запах их пота, и меня все больше клонило в сон.
Работник станции Харанотё рассказал нам, что на поле Хибаригахара вроде бы катают на вертолете всех желающих – хоть разочек, да можно полетать. Зажав ладошку Ёко в правой руке, а Коити – в левой, я зашагал вдоль шоссе.
Коити как будто слегка сторонился меня – настолько редко я появлялся дома, – не ластился и ничего не выпрашивал, но тут не выдержал.
– Пап, а мы полетаем? – спросил он, крепко сжимая мою ладонь.
Его лицо до сих пор у меня перед глазами. Сын долго мялся, прежде чем заговорить, и тут же засмущался, не решаясь продолжить. Он то открывал, то закрывал рот, но так и не произнес ни звука, а потом и вовсе покраснел как рак… Но денег у нас не было. Тогда это стоило иен триста, по нынешнему курсу – больше тридцати тысяч. Немыслимая сумма…
14
Школьная система в Японии состоит из трех ступеней: начальная школа (шесть лет), средняя школа (три года) и старшая школа (три года), при этом первые две являются обязательными. В среднюю школу дети идут в возрасте двенадцати-тринадцати лет.