— Я бы выбрал женщину, которую люблю, — ответил я на полном серьезе. — На возраст бы не посмотрел. Сами понимаете, все это складывается на небесах…
— А если все-таки сказать о возрасте.
— Ну, а если вопрос стоит конкретно: двадцатилетняя или тридцатилетняя, то я говорю так: тридцатилетняя. Они как распустившиеся розы… Их пора срывать и украшать ими, наслаждаясь, свою жизнь…
— Браво! — с восторгом произнесла Катюшка, когда Гена выключил камеру. — Ты настоящий поэт. Интервью с тобой будет украшением моей передачи. А можно, когда я что-нибудь еще придумаю, опять обращусь к тебе? — спросила Катюшка и улыбнулась.
— Можно, — ответил я. А вот улыбнуться у меня не получилось.
Мы снова покурили на воздухе, после чего попрощались, и я отправился домой. На душе было скверно, а после Катюшкиного интервью еще и как-то одиноко, что ли. Словно то, что всегда было со мной, во все случаи жизни, сейчас куда-то подевалось, и я его никак не могу найти…
Я шел пешком, благо работа моя была в четверти часа ходьбы от дома, и эти пятнадцать минут показались мне целым часом. Наверное, время действительно в разные моменты жизни имеет различную скорость. И после двадцати пяти лет я это почувствовал особенно остро. Жаль, что им пока не получается управлять…
Дома было так же пусто, как у меня в душе. А все потому, что не было Ирины. Теперь я понимал, как много места занимала она в моей жизни.
Что ж, это ее выбор. В конце концов, она мне не жена, чтобы каждый день являться домой. И даже не невеста…
* * *
Июль я прожил без особых приключений. Разве что немилосердно царапали душу вести с востока Украины. Что же творит эта преступная власть? Что они делают! Ну, что за глупая жестокость лупить по своим же городам и селам тяжелой артиллерией, сбрасывать бомбы на своих же сограждан, родных по крови и по вере! Ненависть оправдана в борьбе с захватчиками, с карателями, но ее невозможно оправдать по отношению к старикам и детям!
Не было особых подвижек и с Ириной.
Разрыва как такового между нами не произошло. Собственно, что такого случилось? Ну, сказала любимая женщина, что еще не готова выйти замуж. Можно ведь и подождать. Это же не означает полный отказ от имеющихся отношений?
Или все же значит?
Разве плохо было нам эти полтора года, что мы вместе? Нет, не плохо. Было немало счастливых минут, часов и даже дней, составляющих смысл жизни. Ведь если человек не рожден быть счастливым хоть иногда, то на кой черт нужны все остальные смыслы, которые ищут в человеческой жизни разные ученые и философы? Без счастья и любви жизнь пресна, скучна и неинтересна. Ее и жизнью-то можно назвать с большой натяжкой. Для этого, наверное, и придумано словечко, которое заменяет понятие «жизнь»: существование. Человек — и не человек вовсе, а так… существо.
А может, все еще можно вернуть? Эти счастливые дни, часы и минуты? И опять между нами будет, как и прежде. Или уже не будет?
И как теперь мне с ней себя вести? Как будто ничего не случилось? И она, наверное, задается тем же вопросом. И так же, как и я, не находит ответа. Получается, что-то между нами все же случилось…
Бывают в жизни ситуации, когда не нужно ничего предпринимать. Не нужно спешить. Пустить ситуацию на самотек и ждать, куда она выведет. Авось как-нибудь все само собой разрешится. Конечно, с положительным результатом. Надо просто затаиться. Выждать. Проплыть какое-то время по течению. И тебя обязательно вынесет на берег.
Только вот когда?!
Август пришел жаркий. Дышать было абсолютно нечем. Старики, которых я встречал на улицах, открывали рты, как рыбы, выброшенные на берег, и с жадностью глотали воздух. Духота и жар, исходивший от асфальта, от стен домов и бесчисленных потоков автомобилей, изматывали, подтачивали силы, заставляли сбавлять шаг, не давали возможности рационально соображать.
Каждый вечер сотни тысяч автомобилей устремлялись вон из Москвы, за город, на дачи, в сады и огороды. В выходные дни столица и вовсе безлюдела, как перед самым вступлением в Москву Наполеона. И снова, как в две тысячи десятом, по Москве потянуло дымом пожаров. Сначала с севера, где догорали гаражи и загорелся склад на Второй Магистральной. Потом потянуло дымом с запада, где в Филевском парке как-то разом занялась усадьба Нарышкиных. Не остался в стороне и восток столицы. Там в последние дни первой декады августа сгорел склад покрышек, шиномонтажная мастерская и сауна на первом этаже гостиницы «Измайлово». Очевидно, сауна не выдержала жары…