– Ты даже не развернула товар, а говоришь о непрезентабельности, – взял ее руки в одну свою, а свободной рукой начал поглаживать лиф ее платья, чувствуя, как соски тут же отзываются на столь бесхитростную ласку. Криво улыбнулся и начал опускать руку дальше, бессовестно задирая подол платья, пробираясь к кружеву трусиков. Девушка тут же дернулась в моих руках.
– Не надо, – сдавлено сказала она и попыталась свести ноги вместе, я тут же протиснул колено меж ее ног.
– Твое тело говорит мне другое, – прикусил нежную кожу у нее на шее, пальцами стал все сильнее поглаживать ее, чувствуя, как ткань начала намокать. Отвел край трусиков чуть в сторону и кончиками пальца начал играть с входом ее лона, проникая внутрь на несколько сантиметров, и тут же выходя наружу.
С губ девушки сорвался стон, и я принял его за капитуляцию, проник пальцем еще глубже в ее жар, начал энергично двигать рукой. Мне хотелось взять ее прямо здесь, на этом балконе. Поставить девушку на колени и вытр*хать все высокомерие, утопить в оргазме ее пренебрежение.
– Теперь ты не так красноречива, м-м? – сказал я и стал посасывать мочку уха.
Девушка увлажнилась еще больше, ее дыхание стало рваным, прерывистым.
– А что толку говорить, если ты не слышишь? Лучше расслабиться, чтоб не было больно, – с придыханием сказала Вольская, словно в холодную прорубь окунула. Резко развернул ее передом к себе и схватил за лицо, заставляя смотреть на меня. Я кто угодно, но точно не насильник. Она с вызовом посмотрела мне в глаза и сказала:
– Что такое? Почему остановился? Или тебе нравится, когда жертва сопротивляется?
Я сжал пальцы на ее щеках еще сильнее.
– Сука, – процедил сквозь сжатые зубы и вышел с балкона. Меня тут же перехватил один из акционеров и начал что-то рассказывать. Я его совершенно не слышал, во мне все бурлило, эмоции искали выход, хотелось метать и крушить. Краем глаза заметил, что Регина уже привела себя в порядок и тоже вернулась в зал. Черт, если я сейчас отсюда не уберусь, то не ручаюсь за себя. Извинился перед Дмитрием Александровичем, отыскал Катю и, схватив ее за руку, потащил к выходу, девушка не сопротивлялась.
– Захар, – голос мачехи прорезал зал, – а как же пожелание молодым перед уходом?
Я остановился, чувствуя взгляды всех присутствующих на себе. Развернулся лицом ко всем и подозвал официанта с выпивкой, взял бокал с подноса. Смотрел только на Регину, когда произносил тост.
– Говорят, каждой твари по паре. Наконец-то Стасик нашел свою тварь.
Залпом выпил бокал шампанского и, резко развернувшись, вышел из зала, не сомневаясь, что Катя следует за мной.
Как только мы оказались в салоне автомобиля, я понял, что до сих пор зол на Регину. Маленькая сучка. Они со Стасом стоят друг друга.
– Так на чем мы остановились там, в квартире? – спросил я и рванул с места, Катя поняла без слов, охотно расстегнула ширинку на моих брюках и наклонилась вниз.
Глава 4
Регина
– Детка, между нами точно все в порядке? – спрашивает Стас, остановив машину напротив входа в здание администрации.
Мысленно закатив глаза, пытаюсь сохранить спокойствие. Ничего с собой поделать не могу, со вчерашнего вечера меня так и трясет от дикой неконтролируемой злости. Но мой заботливый жених абсолютно ни при чем, и было бы свинством с моей стороны выплескивать на него свою ярость. Не он ее причина.
– Да, почему ты спрашиваешь? – повернувшись к нему, изображаю святую невинность. Я прекрасно понимаю, о чем он говорит, только правды Стасу от меня не услышать.
– Ты вчера сама не своя была в конце вечера. Я так и не понял, почему ты так стремительно ушла, – хмурится мужчина, заботливо отводя от моего лица выбившуюся прядь волос.
– Я же говорила тебе, милый. Сильная мигрень разыгралась, – обиженно дую губы. Мне бесконечно стыдно за свое вранье. Но по-другому никак. Не могу же я сказать своему жениху, что убежала с собственной помолвки из-за того, что меня разрывало на кусочки после близости с его братом. Нежеланной близости, но сумевшей выбить всю почву из-под ног. Настроение было ужасным. Меня потряхивало от ненависти к нему, от злости на себя. За то, что стояла, как идиотка, и позволяла этому козлу тра*ать меня пальцами. Какое он имел право ко мне прикасаться! Этот… Этот отброс. Никогда больше он ко мне не притронется.
Сбежав с праздника, решила остаться ночевать в квартире подруги, находящейся в отъезде. После всего произошедшего знала, что не смогу спокойно лечь в постель со Стасом или заняться с ним любовью. Чувствовала себя грязной, испачканной. И не столько снаружи, сколько внутри. Целый час провела в душе, яростно натирая себя мочалкой. Пыталась отдраить, смыть вместе с ощущениями его прикосновений образы его рук на мне, тембр его голоса, от которого бежали долбанные мурашки по коже. Ненавижу его. И себя ненавижу за то, что мечтала кончить от его прикосновений.