— Ты не можешь просто пойти и сделать такое дерьмо, — ворчит он, прижимаясь членом к моему животу.
Знаю, что ему нравится, когда я делаю такие вещи.
— Мне не нравится, когда ты смотришь на других девочек, — дуюсь я, поднимая глаза и встречаясь с его горящим взглядом его голубых глаз, который омывает меня, словно волна, когда он смотрит на меня сверху вниз. Одна его рука упирается в стену рядом с моей головой, а вторая скользит между моими ногами.
— Единственная девочка, на которую я смотрю — это ты. Единственная девочка, к которой я прикасаюсь — это ты, — бормочет он, пальцами дразня мою киску.
Я мокрая. Я такая чертовски мокрая.
— Папины пальцы смеются и дразнят. Папины пальцы меня возбуждают. Трахни меня, папуля, скорей и покажи мне, кто тут сильней.
Он отрицательно качает головой.
— Ты была непослушной. Я не трахаю непослушных девочек, — ухмыляется Пайк.
Мужчина дразнит меня своими пальцами, наклоняется ближе и прижимается губами к моему уху.
— Если ты когда-нибудь снова сделаешь что-то подобное, я больше никогда не засуну свой член в твою симпатичную киску. Ты меня поняла?
Его большой палец находит мой клитор и начинает методично кружить по нему — один, два, три, четыре… Затем он прекращает все движения, отчего мои бедра дергаются под его рукой, ища трения, которое он может предложить.
— Пожалуйста, папочка, — мой голос звучит хриплым хныканьем.
— Будь хорошей девочкой и иди домой со мной. Тогда я подумаю о том, чтобы трахнуть тебя, малышка.
Отпустив меня, он берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и ведет меня обратно по дорожке в наш дом. Я знаю, что он трахнет меня, когда мы доберемся туда. Если есть что-то, что я выучила о папочке, так это то, что он всегда хочет меня.
Глава 10
Давно потерянный брат
Это новый день, и он начинается без меня внутри Молли, что довольно необычно. Думаю, она наконец-то смирилась с тем, что ее день рождения послезавтра, но вряд ли с тем, что она прожила четверть века.
Я не так уж и сильно отстал от нее, но это единственное, что мы не сделали вместе, и я знаю, что оно гложет ее иногда. Конечно, я думаю, что если бы мы с ней родились в один день и в одно время, то разделили бы к этому времени намного больше, чем сейчас.
«Для моей девушки никогда не будет слишком много», — думаю я с легкой улыбкой, когда она шевелится в моих объятиях.
— Доброе утро, — мягко говорю я ей.
— Привет, Пайк, — сонно отвечает она, зевая.
Пайк. Не папочка, а гребаный Пайк.
Я изо всех сил стараюсь не позволять своему телу сдуваться от разочарования, которое чувствую. Это просто один из тех дней, когда она настоящая Молли, а не моя малышка, с которой я имел удовольствие пообщаться в последнее время. В действительности это должен быть счастливый момент — «увидеть» ее снова, и я сделаю все возможное, чтобы не вспоминать о событиях прошлой ночи. Настоящая Молли не оценила бы эти вещи — не так, как моя малышка.
— Проголодалась? — спрашиваю я, соскальзывая с кровати и поднимаясь на ноги.
— Не очень.
Молли перекатывается на спину и стирает сон с глаз, на ее губах играет легкая улыбка. Я не могу не улыбнуться в ответ, потому что сейчас она выглядит милой и невинной. Только что проснувшаяся, с разметавшимися вокруг головы волосами и сонными глазами, жадно смотрящими на меня.
Возможно, она еще не совсем вернулась, а может, и нет.
Я не буду знать этого наверняка до конца дня, но в эту игру готов поиграть.
Пожав плечами, я поворачиваюсь и выхожу из спальни. Сделав короткую остановку в ванной для того, чтобы почистить зубы и отлить, я иду на кухню. Возможно, она не голодна, но ничто не может помешать этой девушке насладиться своим утренним кофе, поэтому я нажимаю кнопку на кофеварке и даю ему приготовиться.
Я слышу ее шаги, когда она ходит по спальне, затем идет в ванную, а через несколько мгновений слышен звук включающегося душа.
Качая головой, я решаю пойти в гостиную и выкурить свою утреннюю сигарету. Я несколько раз думал о том, чтобы избавиться от этой привычки, но потом мы отправляемся в маленькое сумасшедшее приключение, и токсины помогают мне успокоить нервы. Подкурив одну, я откидываюсь в кресле и делаю глубокую затяжку, позволяя дыму наполнить мои легкие. Сегодня будет хороший день, независимо от того, какую версию Молли я получу, потому что я отказываюсь позволить ему быть чем-то другим.
Мое внимание и любопытство привлекает стук в дверь. Никто никогда не приходит к нам без приглашения, но, похоже, у нас гость. Я поднимаюсь, решая позаботиться об этом до того, как Молли закончит душ, поскольку не знаю, в каком настроении она будет.
— Да? — спрашиваю я, открывая дверь.
Ох, твою мать.
— Я пришел сюда не за неприятностями, Пайк. Я пришел для того, чтобы узнать, как поживает моя сестра.
Я смотрю в стальные голубые глаза Тобиаса, старшего брата Молли, и усмехаюсь.
— Она в порядке. Уеб*вай, — отвечаю я, закрывая дверь, но он быстро ставит ногу в дверной проем, блокируя ее.
— Я бы предпочел услышать это от нее, — парирует он.
Усмехнувшись, я выбиваю его ногу из щели и, полностью закрыв дверь, снимаю дверную цепочку. Я открываю дверь, но даю ему самому решить, действительноли он хочет войти сюда, а сам возвращаюсь в гостиную и включаю телевизор. Широко зевнув, я снова затягиваюсь сигаретой и листаю каналы, пытаясь найти что-то более глупое, чем он, чтобы заглушить муд*ка, когда тот снова заговорит.
Я даже не удосуживаюсь взглянуть в его сторону, когда он входит, громко хлопая за собой дверью. Или он делает это чтобы разозлить меня, или чтобы привлечь внимание Молли, а может быть и то, и другое. Я должен бы волноваться по этому поводу, но мне насрать. Тобиас поговорит с Молли, она все ему доходчиво объяснит, и он отвалит еще на год.
Он садится в кресло напротив меня и устраивается поудобнее. Не знаю, как долго он собирается пробыть здесь, но как только у Молли появится шанс сказать ему, чтоона в порядке, ему повезет, если я не вышвырну за дверь.
— Это дерьмо вредит тебе, чувак, — говорит он, махая рукой перед своим лицом.
Сигаретный дым остается в комнате, образуя серебристо-белое ядовитое облако. Посмотрев в его сторону, я снова затягиваюсь и выдуваю дым в его сторону, прежде чем потушить сигарету в пепельнице. Я сделал это не для него, а для Молли, потому что знаю, что она тоже иногда это ненавидит, даже если не говорит этого мне.