— Садись. — Внезапно раздавшийся голос Пайка пугает меня. — Мы посидим здесь, выпьем и отпразднуем твой праздник, — ухмыляется он, вытаскивая серебряную фляжку из кармана его кожаной куртки.
Устроившись на траве, я опираюсь спиной на надгробие своей матери, а Пайк садится на могилу моего отца. Он протягивает мне фляжку, которую я с радостью беру и делаю обжигающий глоток виски.
Вернув фляжку ему, я вижу его пальцы, указывающие на меня. Указательный и средний держат небольшой бумажный квадратик, и я с радостью высовываю язык. Как только квадратик оказывается у меня во рту я, улыбаясь, проглатываю наркотик.
— Здорово. Мой самый лучший день рождения, — честно признаюсь я.
Ночное небо обретает радужные цвета, которые начинают кружиться, словно цветная мозаика. Пайк тянется ко мне и, положив руку на мое бедро, сжимает его.
— М-м-м, — я не могу сдержать стон от его прикосновений. Ощущение его пальцев на моей коже вызывает у меня покалывание.
Возбуждение. Желание. Потребность.
Мир рушится вокруг меня, и я раскрываю для него ноги. Пайк поднимает Джиджи с земли, где она лежала рядом со мной, и я вижу, как он засовывает ее рукоятку себе в рот. Он сосет ее, пока она не становится влажной от его слюны, а затем отодвигает мои трусики в сторону.
— Мне нужно, чтобы ты была готова ко мне, — говорит он.
Его движения медленны и нежны, словно он занимается со мной любовью. Гладкой рукоятью моего любимого оружия он проникает в меня все глубже и глубже.
— Скажи мне, Моллс, — говорит он, продолжая трахать мою киску. — Как сильно ты меня любишь?
— Очень сильно, папочка, — хнычу я, мой клитор пульсирует от удовольствия, стремительно наполняющего меня, и я пытаюсь сосредоточиться на чем-то — на чем угодно. — Что реально, папочка? — спрашиваю я, указывая на фиолетовые деревья на кладбище. — Нет больше ничего реального.
— Посмотри на меня, малышка, — приказывает Пайк.
Его голос становится глубоким и властным, когда он требует моего внимания. Наши глаза встречаются, и в их взглядах пылает страсть. Пайк вытаскивает нож из моей мокрой киски, засовывает рукоятку себе в рот, и я с улыбкой наблюдаю, как он слизывает с нее мое возбуждение.
— Невероятный вкус, — говорит он мне.
Сделав быстрое движение вперед, я седлаю его.
— Мой отец, наверное, сейчас наблюдает за нами из ада, — говорю я Пайку. — Ему, наверное, тяжело видеть, что меня так трахают.
Печаль в моем голосе говорит о многом.
— Скажи мне, что любишь меня, милая Моллс.
— Молли любит Пайка. Молли любит папочку. Она всегда будет хотеть, чтобы он был рядышком. Пропитанная кровью, пропитанная спермой, когда папочка шлепает ее по попочке. Я люблю своего папочку, он моя жизнь, и если какая-нибудь сучка подойдет к нему, я вскрою ее и искупаюсь в лавине крови и брызг.
— Ты идеальна, малышка, — говорит он, прижимаясь ко мне лбом.
В его глазах начинают мерцать, как звезды, еле различимые огоньки, когда возбуждение начинает накрывать меня волной. Вытащив сигарету из его губ, я вставляю ее в свои и делаю затяжку. Мои легкие протестуют, но я удерживаю дым внутри, мои бедра начинают покачиваться против Пайка, когда блаженство растекается во мне.
Вечерний воздух дарит тепло, кровь стремительно бежит по моим венам, а мой клитор жаждет его прикосновений или его члена. Чего-то. Все равно чего.
— Папочка, — говорю я, бросая на него взгляд. — Дотронься до меня. Сделай так, чтобы мне было хорошо, чтобы он мог видеть, чтобы они оба могли видеть.
Снова покачивая бедрами, я надуваю губки. Я знаю, как заставить Пайка сделать все, что я хочу.
— Господи, Моллс, — рычит Пайк, когда выпуклость на его джинсах трется о мою обнаженную киску. — Ты хочешь трахнуться прямо здесь? На их могилах?
Быстро кивнув, я тянусь к его поясу и расстегиваю с громким лязгом, затем на очереди молния и вот, наконец, толстый папочкин член на свободе. С улыбкой я нежно тяну за пирсинг, отчего с его губ срывается рычание.
Приподнимаясь, я располагаю головку его члена напротив своей киски и осторожно насаживаюсь на его толщину, не в силах удержаться от хныканья, когда он пронзает меня, раздвигая мои гладкие стенки. Сантиметр за сантиметром я чувствую себя наполненной, когда мы с Пайком общаемся на самом базовом уровне.
— Бл*ть, малышка, — стонет он, полностью войдя в меня. — Киска моей милой Молли такая тугая.
Его слова вызывают у меня улыбку. Я хочу татуировку с его именем на своем лобке. Эта мысль приходит ко мне быстро, и я отодвигаю ее назад, чтобы подумать над этим после. Пайк, сжимая мои бедра, двигает меня на своем члене вверх и вниз, а я держусь руками за холодный бетон могилы отца, пока въезжаю на папочке во всепоглощающий экстаз.
Глава 15
Воспоминание
Я полюбила Пайка давно.
Помню, как впервые увидела его, сидящего на гравии и пытающегося кого-то убить камнем. Тогда я впервые услышала его смех. Для маленького мальчика он звучал хрипло, почти опасно. Я поняла, что даже если этого недолжно было произойти, дрожь, которую я ощутила всем телом, позже станет чем-то намного сильнее.
В следующий раз я увидела его в возрасте семи лет. Тогда я упала и поцарапала колено, а затем посмотрела в эти большие голубые глаза. Он подошел ко мне и сказал, что я сильная и не должна плакать. Несмотря на то, что он был младше меня, правда, ненамного, взял на себя роль, в которой я очень долго нуждалась. Дело в том, что он не знает, что на самом деле произошло в доме, который я называла своим.
По мимо Тобиаса есть только один человек, который может причинить мне боль, если когда-нибудь найдет меня. Но с моей силой и с Пайком, заботящимся обо мне, я знаю, что мой отец не посмеет приблизиться ко мне. Дело в том, что если бы он действительно хотел, то мог бы разлучить меня с Пайком, и это пугает меня.
Он сказал мне, что кровь прекрасна. Я помню, как в первый раз окунула руки в малиновую жидкость, которая вскоре стала моей зависимостью. Стояла рядом с Пайком и смотрела, как девушка испустила последний вздох.
Когда меня поглощает гнев, я не могу мыслить рационально. Очень отчетливо вспоминаю тот момент. День, когда я, наконец, успокоила демонов в своей голове.
— Милая Молли, — улыбается мне Пайк.
Сегодня мы на озере вместе с классом. Так много девушек в бикини, но я все еще остаюсь в шортах и майке, не желая выставлять на показ свое тело. Пайк сказал, что я красотка, он сказал, что в первый раз хочет поцеловать меня так, как парень целует девушку, которую хочет трахнуть — жадно.