Да, Моллс может быть чертовски сумасшедшей, но она моя, а я принадлежу ей. Завтра, когда взойдет солнце другого дня отклонений и любви, которой никогда не должно было быть, я сделаю ей небольшой сюрприз, который придумал для ее дня рождения.
У нее может быть куча демонов, сеющих хаос внутри нее, но и у меня тоже, и пора выпустить их, чтобы дать им поиграть друг с другом.
Глава 2
Офис
Большое бетонное чудовище, к которому мы идем, — это то место, в котором, как сказал Пайк, мы сможем поиграть в следующий раз. Когда он говорит мне, что я могу взять Джиджи, знаю, что у нас будет лучший день на свете. Я позволяю своим глазам окинуть взглядом офисы передо мной. Внутри находится человек, которого мы оба ненавидим. У него слишком много денег, и он тратит их на то, за что должен быть наказан.
Я чувствую холодную сталь клинка на своем бедре. Нет ничего лучше гладкого металла, соприкасающегося с плотью. Улыбаясь, я представляю, как он будет умолять. Потому что это то, что я заставлю его делать. Этот засранец любит делать грязные вещи с женщинами, которым он не оставляет выбора, и утверждает свою власть, зная, что они не могут дать ему отпор.
Шантаж — грязная игра, но я собираюсь показать ему, что в нее могут играть двое. Чего он не знает, так это того, что я тоже люблю делать грязные вещи. Их много. Мое безумие не знает себе равных — даже Пайк иногда не может угнаться за мной, и я задаюсь вопросом, почему он еще со мной. Я часто смотрю на него и вспоминаю первый день, когда его увидела, когда он стал моим миром. И хотя я иногда исчезаю в темноте, Пайк всегда рядом, чтобы вытащить меня обратно.
Проходя через стеклянные двери, я окидываю взглядом одетых в костюмы мужчин и женщин, которые заполняют приемную. Все они одеты в лейблы — дизайнерские имена, которые я бы не хотела носить, хотя могу себе это позволить. Не поймите меня неправильно, это просто мой выбор ― не носить их. Мои черные ботинки и рваные джинсовые шорты — единственная одежда, которая мне нужна. Пайк купил мне новую белую майку с символом анархии спереди и разрезами по бокам, демонстрирующую мой черный кружевной бюстгальтер. Он сказал, что ему нравится видеть мои красивые сиськи, когда везет нас на своем кроваво-красном «камаро».
— Могу я вам чем-то помочь? — спрашивает нас надменная маленькая сучка за стойкой регистрации, когда мы приближаемся к ее столу.
Она смотрит на меня большими глазами, и по тому, как изгибаются ее темные брови, я могу сказать, что девушка не верит, что мне здесь место. Когда она смотрит на папочку, интерес, мерцающий в ее взгляде, заставляет мою кровь кипеть. Он мой. Отвали, сучка.
Ее ярко-красные губы выглядят так, будто они заполнены ботоксом, и мне интересно, если я проколю их, просочится и испачкает ли он белоснежную блузку, которая на ней надета? У нее такой обильный макияж, что я могла провести по нему своей кредитной картой и все равно не достала бы до ее настоящего лица. Возможно, я смогу медленно срезать кожу с ее черепа — нежно или жестоко — и использовать, чтобы покрасить гребаные стены. Желтовато-оранжевый цвет ее тонального крема выглядит как детское дерьмо, отчего термин «дерьмовое лицо» начинает звучать по-новому. Я подавляю хихиканье, потому что Пайк сказал мне вести себя хорошо, пока мы не окажемся в офисе наверху.
— Мы здесь для того, чтобы увидеть мистера Рэндалла, он ждет меня. Реджинальд Харрисон, — сообщает папочка женщине, глаза которой широко распахиваются.
Его низкий голос, важно произносящий каждое слово, напоминает мне его собственного отца. Дядя Грег — это все, чем не является Пайк. Мерзкий человек с отвратительной способностью заставлять мою кожу покрываться мурашками.
Я смотрю, как Пайк вручает ей поддельное удостоверение личности. К счастью, сегодня он в костюме, но мне все равно. Я в своем обычном черно-белом. Женщина быстро кивает и начинает выстукивать по кнопкам телефона на своем столе, набирая цифры своими накладными красными ногтями. Сучка шепчет в трубку, сообщая тому, кто находится на другом конце линии, что мы здесь. Каждый раз, когда она смотрит на папочку, в ее глазах возникает блеск, и мне это не нравится. Прямо под поверхностью во мне медленно закипает бурлящая ярость, и когда я уже практически схожу с ума, то чувствую руку Пайка на моей руке.
Его нежное прикосновение немного успокаивает меня, и я дышу им. Когда я впадаю в ярость, я теряю всякое ощущение того, где я и кто я. Как будто во мне спит дремлющее животное. Когда я ревную или злюсь, оно просыпается и заставляет плохих людей увидеть, что они делают неправильно.
Минутой позже фальшивая Барби улыбается Пайку, что только подтверждает мою потребность вырезать ее наштукатуренное лицо, сняв плоть с ее черепа. Я улыбаюсь, когда думаю о том, как сильно хочу увидеть то, как она истекает кровью по всему долбаному полу, с глазами, засунутыми в ее пизду за то, что она смотрит так на папочку.
— Добро пожаловать, мистер Харрисон. Приношу свои извинения за неудобства и ожидание.
Ее фальшивый приторно-сладкий тон вызывает у меня громкий позыв на рвоту, прежде чем Пайк притягивает меня к себе. Мужчина не упрекает меня, но я знаю, что он не в восторге от моего проявления ревности. Он давно сказал мне, что не все похожи на меня, и они заберут меня у него, если я буду вести себя странно. Но иногда я ничего не могу с этим поделать. Я знаю, что если буду плохо себя вести на публике, у меня будут проблемы. Иногда он не понимает. Мне нравится, когда он шлепает меня, и в большинстве случаев я веду себя так только для того, чтобы он мог стянуть мои трусики и сделать мою задницу красной.
Мы подходим к лифтам, когда двери раздвигаются, позволяя нам войти внутрь. В динамиках играет какое-то странное классическое дерьмо, но как только дверь закрывается, Пайк поворачивается ко мне.
— Милая Молли, — произносит он мое имя этим тоном, который напоминает мне, что я должна хорошо себя вести, пока мы не избавимся от посторонних глаз. Взгляд его голубых как лед глаз полон серьезности, когда он продолжает говорить: — Мы должны действовать быстро. Помни, что я тебе говорил, не играй со своей едой.
Его предупреждение вместе с этим взглядом заставляет меня задуматься, смогу ли я сделать все так быстро, как мне нужно. Я долго смотрю на него, теряясь в его глазах. Они как небо, бездонное и красивое.
Дверь лифта открывается, и мы выплевываемся на плюшевый ковер бордового цвета офиса генерального директора. Других дверей нет, только одна большая дверь из красного дерева. Пайк распахивает ее и входит внутрь, позволяя мне следовать за ней.