Проблема в том, что Пайкне не должен хотеть меня трахнуть. Нам не позволено иметь те чувства, которые у нас есть. Хотя мое тело нуждается в нем ночью. Когда гаснет везде свет, он тайком залазит в мое окно и проводит со мной всю ночь. И каждый раз, ложась со мной под одеяло, он засовывает пальцы в мои пижамные шорты и делает так, что я чувствую себя хорошо.
Он улыбается, когда я хнычу его имя. Даже если он не должен этого делать, он делает, потому что я умоляю его об этом. Нет ничего лучше жара, который закручивается в твоем животе, когда удовольствие тебя наполняет.
— Здесь слишком много людей, — говорюя ему.
Пайк видел меня, когда я нервничала, когда тревога оказывала на меня дурное воздействие, но его рука в моей руке заставляет меня улыбаться.
— Я с тобой, милая Моллс, — уверяет он меня. — Мы здесь вместе.
— Как парень и девушка? — Спрашиваю я с надеждой.
Вздохнув, он проводит свободной рукой по своим непослушным темным волосам, и я знаю, что он пытается не разочаровать меня, говоря «нет».
— Пайк, — к нему подходит хорошенькая блондинка с большими сиськами, одетая всамый маленький клочок ткани, который я когда-либо видела.
«Шлюха», — думаю я.
— Ты идешь за пивом? — спрашивает она, повисая на его руке.
— Нет, спасибо, Бритт, — хмыкает в ответ он, вытаскивая сигарету изо рта. — Молли составит мне компанию.
Она усмехается, глядя на меня.
— Ты не должен держать свою кузину за руку, Пайк, некоторые люди могут распустить слух.
— Мне насрать на гребаные слухи, — отвечает ей Пайк сквозь зубы. Мое тело уже дрожит от гнева. Я наблюдаю, как она ретируется, а затем перевожу взгляд на него. — Не обращай на нее внимания, Моллс, — говорит он мне, но не отвечает на мой вопросительный взгляд.
Проходят часы. Мы весело проводим время, но Пайк пошел отлить минут десять назад и почему еще не вернулся. Темно, и я почти ничего не вижу за деревьями, окружающими озеро. Вздохнув, я поднимаюсь и направляюсь в его сторону.
Я слышу хихиканье, когда пробираюсь среди деревьев, затем тихий стон, и мое тело охватывает таким сильным пламенем, который я никогда раньше не чувствовала.
— Слушай, мне это неинтересно, — говорит Пайк в темноту.
Хочу позвать его, но немогу. Вместо этого я медленно иду на его голос. Когда нахожу его, то вижу, что блондинистая сучка липнет к нему, а он ее отталкивает.
Гнев вспыхивает во мне, и я вижу это. Ревность. Ярость. Кровь. Мой взгляд блуждает в темноте, но рядом со мной только ветви. Наклонившись, я провожу рукой по земле и нахожу небольшой камень.
Я подхожу к ней до того, как она меня замечает. Голубые глаза Пайка практически светятся, когда он видит меня, и именно тогда я бью по ее глупой блондинистой голове — снова и снова. Кровь брызгает на меня. Этот липкий металлический запах. Ее тело падает в объятия Пайка.
— Какого хрена, Моллс, — шипит он и вглядывается в меня. Прямо сквозь мою боль, и он это видит.
— Я люблю тебя, Пайк.
Пайк, становясь на колени, кладет ее на землю. Я тяну ее на себя и опускаю камень на идеальные белые зубы. Лицо девушки расплющено, и я на мгновение восхищаюсь своей работой.
— Теперь ты красивая шлюха, — шиплю я ей и плюю на ее окровавленное лицо.
— Господи, Моллс, — бормочет Пайк, прижимая меня к себе. — Я люблю тебя, но ты не можешь делать такое дерьмо.
Он обхватывает мое лицо руками и крепко удерживает. Наши взгляды встречаются, и он целует меня. Скользит руками по моим небольшим изгибам и подтягивает меня к своему телу. Развернув нас, он толкает меня дереву, стягивает мои шорты и отодвигает пальцем трусики, находя мокрой и готовой.
— Из-за этого моя маленькая Молли так намокла? — мурлычет он мне в губы.
— Да, папочка, — хнычу я, когда он глубоко и быстро погружает в меня свои пальцы. Его большой палец резко кружит по моему клитору, заставляя мои колени дрожать. — Пожалуйста, пожалуйста, папочка.
— Моя маленькая Моллс, — усмехается он. — Кончи для папочки, малышка.
И я это делаю, брызгая соками на Пайка и мертвую суку, лежащую на земле.
Тряхнув головой, я усаживаюсь в кресло на нашей кухне. Мне было всего шестнадцать, ноя уже знала, что Пайк — мой человек. Никто не понимал меня так, как он. С того момента и по сей день я знаю, что он единственный мужчина, которого когда-либо захочу видеть рядом с собой. Он дает мне то, в чем я нуждаюсь, и более того: делает меня лучше.
— Моллс? — доносится до меня его голос из дверного проема, когда он входит в квартиру.
Пайк одет в свои выцветшие черные рваные джинсы, облегающие его стройные мускулистые бедра, белую майку, открывающую мне восхитительный видна его покрытую татуировками грудь, и черные ботинки со стальным носком. Сигарета свисает с его губ, а голубые глаза изучают меня.
— Что случилось, малышка?
Над горизонтом только начинает подниматься раннее солнце. Поставив на стол две чашки с кофе, Пайк садится напротив меня.
— Я думала, — говорю ему. — Прошли годы. Я имею ввиду, что мы были вместе большую часть жизни. И…
Мой голос затихает, потому что я не знаю, как это сказать — как спросить его, о чем хотела поинтересоваться с самого дня рождения. Мне двадцать пять, и хотя бывают моменты, когда меня здесь нет, потому что я теряюсь где-то в своей голове, все равно хочу того же, что и любая нормальная девушка.
— Ты знаешь, что можешь спросить меня о чем угодно, — говорит он мне, хватая меня за руки и наблюдая за мной сквозь клубы дыма, поднимающиеся от его сигареты.
— Я хочу замуж, — выпаливаю на одном дыхании.
Он долго молчит, а затем ухмыляется.
— Моя милая Моллс всегда получает то, что хочет, — произносит он радостно, а затем встает и обнимает меня. — Возможно, наши семьи могут стать свидетелями этого события. Уверен, Джиджи хотела бы, чтобы они были там, — добавляет он.
Я знаю, что если мой дядя приедет на свадьбу, то мне придется рассказать Пайку, что случилось. Даже не смотря на то, что мой отец мертв, дядя знает и сделает все, чтобы разлучить меня со своим сыном. Я должна признаться, почему такая, какая есть.
Глава 16
Фабрика
— Милая Моллс, — говорит папочка хриплым ото сна голосом.