— Джеймсон, — зовет своего друга Пайк. — Не мог бы ты наполнить этот бокал? Думаю, моей маме хотелось бы чего-нибудь выпить. Сегодня она празднует вместе с нами.
Я подхожу ближе к дрожащей женщине. Ее тело хрупкое и такое уязвимое. Подняв Джиджи, я прижимаю ее серебристое острие к шее женщины, вдавливая его в плоть, пока не вижу ручеек рубиново-красной крови, который бежит вниз, словно струйка высыхающего водопада. Маленькие капли падают на ее платье, пачкая его.
— Пожалуйста, Молли, тебе не нужно этого делать, — говорит она мне снова, отчего я хихикаю. Ее хриплый голос наполнен страхом перед женщиной, которая знает, что ей скоро придет конец. Она составит компанию моей матери и отцу в загробной жизни, и все вместе они будут гореть в аду.
Джеймсон возвращается с бокалом, наполненным прозрачной смертоносной жидкостью, и передает его Пайку, который становится рядом со мной и своей матерью. Я наблюдаю, как он медленно, тонкой струйкой выливает кислоту ей на голову и ее волосы шипят, собираясь в крошечные локоны, когда промокают насквозь.
Ее вопли звучат как музыка для моих ушей. Я улыбаюсь. Цвета снова перемешиваются, когда я смотрю, как женщина, которая превратила жизнь Пайка в ад, кричит от боли.
— До свидания, мама, — говорит ей Пайк.
— Плохие мамочки и папочки заслуживают смерти, а счастливые Молли и Пайк наслаждаются их криками.
Взгляд ее глаз устремлен на меня, когда Пайк роняет последние капли кислоты ей на колени. Изо рта у нее идет пена, но я знаю, что она меня слышит. Взяв свой бокал, наполненный золотистой пузырящейся жидкостью, я медленно делаю глоток, смакуя шампанское вместе с мужем.
— Итак, малышка, — улыбается Пайк, обнимая меня. — Пришло время нам жить своей жизнью. Как муж и жена.
Наклонившись, он целует меня.
— Я люблю тебя папочка.
— Я тоже люблю тебя, милая Моллс.
Глава 21
Письмо
Когда мне исполнилось восемнадцать, мы с Пайком были вместе уже два долгих года. Все эти месяцы, проведенные вдали от семьи, дали мне то спокойствие, которого я никогда не знала. Несмотря на то, что он всегда был рядом, чтобы поддержать меня, когда мне это было нужно, я знала, что никогда не смогу рассказать Пайку о своем прошлом. Той его части, которую он не видел.
У всех нас есть свои демоны. Некоторые живут в твоей голове. Другие... ну, реальные преследуют тебя гораздо дольше, чем пара кошмаров. Когда я не могла ночью заснуть единственное, что сдерживало монстров, это сильные руки Пайка, обнимавшие меня. Я знала, что если его не будет рядом, они найдут меня. Они причинят мне больше боли, потому что я сбежала от них.
И я никогда не могла этого допустить.
Мне все еще снились кошмары.
Я все еще верила, что не освободилась от них.
Итак, в свой восемнадцатый день рождения я провела ночь, сидя у окна и наблюдая, как пара через дорогу трахается. Свернувшись калачиком в кресле Пайка, я написала ему письмо. Я постаралась рассказать ему все, не упустив ни одной детали.
Дорогой Пайк,
Не знаю, зачем я это пишу. Если бы ты когда-нибудь прочитал его, то убежал бы от меня на край света, а может быть, и дальше. С того момента, когда я увидела тебя в первый раз, знала, что буду любить тебя вечно. Я была всего лишь семилетним ребенком и понятия не имела, что такое любовь. Но когда ты посмотрел на меня своими большими голубыми глазами, осознала, что будешь моим «долго и счастливо».
Но с того момента и до сегодняшнего дня столько всего произошло. Да, ты здесь, спишь в нашей общей постели, но понятия не имеешь, чего мне стоило быть здесь. Ты никогда не видел тех ужасов, которые случились со мной, когда тебя не было в моем доме.
Отец, дядя Вейлон и дядя Грег — все они плохие люди. Они сломали меня, Пайк. И я не знаю, смогу ли когда-нибудь стать целостной. Иногда, даже когда мы вместе, я не знаю, как быть собой, потому что мой разум больше не принадлежит мне. Они украли его вместе со всем остальным, что у меня было.
Держа в кулаке камень, который ты дал мне после того, как убил того жука, я закрывала глаза и уходила в темное место. Они делали это со мной снова и снова. Боль была мучительной. Повсюду была кровь.
Я просила.
Я умоляла.
Я плакала и кричала.
Моя мать стояла рядом, наблюдая, и говорила мне, что я плохая девочка и заставляю их делать такие вещи. И все это время ты был моим спасением во тьме.
Они отняли все, сломали и разорвали меня на части, но никогда не могли забрать мое сердце. Оно принадлежало тебе. Каждую ночь, каждый день, с каждым синяком, который я скрывала от тебя, молилась, чтобы ты никогда не узнал то, что мне приходилось переживать, потому что я знала, что если ты это узнаешь, то совершишь какую-нибудь глупость.
Забавно, что единственное, что я хотела делать с момента нашей встречи и по сей день — это защитить тебя. После того, как я потеряла все, лежа на залитых кровью простынях, загадала желание, чтобы однажды ты забрал меня далеко-далеко.
Это началось с моего отца, затем к нему присоединился дядя Вэйлон и, наконец, твой отец. Мое сердце все еще болит, когда я вспоминаю, что мы с тобой никогда не были нормальными детьми, росли с таким количеством денег, при этом не имея ничего.
Ни любви.
Ни привязанности.
И когда нам уделяли внимание, это было жестоким.
Пайк, я пишу это письмо, чтобы сказать тебе, как ты любим. Все те разы, когда они заходили в мою комнату и удерживали меня, угрожали сделать то же самое с тобой. А я плакала и говорила им, что это я — тот человек, с кем они должны это сделать, потому что была плохой и заслужила это. Только они не знали, что я больше не принадлежала им. Ты был тем, кому я отдала себя, и они не могли у меня этого отнять. Ты был моим первым всем — любовью, поцелуем и сексом. И за это я с радостью могу сказать, что благодарна тебе.
Мне кажется, что если бы я могла удержать их подальше от тебя, по крайней мере, один из нас был бы в порядке. Я верила в это тогда и верю сейчас. Не ненавидь меня за то, что я сделала этот выбор. Не сердись за то, что я спасла тебя. Просто помни, что я тебя люблю.
Твоя милая Молли.
Письмо было спрятано так долго, что я совершенно забыла о нем, пока Пайк не нашел его. Я всегда жила в страхе, что он уйдет, когда узнает о моем выборе, но мужчина этого не сделал. Вместо этого он остался.
Я знаю, что быть со мной нелегко. Это тяжелый труд, и иногда я удивлялась, почему Пайк не уходит от меня. Но потом я кое-что поняла: в жизни, в обществе нам говорят, кого любить, кого хотеть. Существуют правила того, как ты должен прожить свою жизнь, но Пайк научил меня, что правила — это способ людей сдерживать тебя из-за своих страхов.