Выходя на большое открытое пространство, я окидываю взглядом каждый предмет мебели. Темное дерево и алый цвет делают кабинет темнее, чем он есть на самом деле. Солнце стоит высоко в небе, но его кабинет темный и унылый.
— Кто ты, черт подери? Ты не…
— На твоем месте я бы заткнулся и позволил Молли рассказать тебе свою историю, — говорит Пайк засранцу, сидящему за большим деревянным столом. Проходя дальше, я вижу мужчину, который смотрит на меня так, словно я всего лишь кусок мусора. Я хочу, чтобы он так думал. Мне не нужно, чтобы он догадывался о том, что я много знаю об этом мире и о его бизнесе.
— Вас обоих не должно здесь быть, — говорит нам мужчина.
Ткань его костюма жесткая, но я делаю свой ход до того, как он может даже осознать, что происходит. Усадив свою задницу на его стол, я раздвигаю бедра и ставлю каждую ногу на кресло, на котором он сидит. Пайк стоит позади меня, я чувствую его, и это меня успокаивает.
— Я должна быть здесь. Ты плохой, очень плохой человек, — говорю я ему.
Его взгляд скользит между моих ног туда, как я и предполагала. Он испорченный и грязный. Но не в моем вкусе. Он засранец, который делает то, о чем бы вы не хотели знать.
Рукоять ножа гладкая, как поверхность твердого деревянного стола, за которым он сидит. Его глаза широко раскрыты, когда он смотрит на меня. Неустойчивый ритм моего пульса похож на тот ритм, в котором он бьется, когда я езжу на большом члене папочки. Адреналин течет по моим венам, нагревая кровь, пока я не начинаю чувствовать пульсацию между ног. Все потому, что я собираюсь залить руки кровью этого мудака.
— Кто ты? — спрашивает он, отталкиваясь от стола и вставая со своего места. Он высокий, выше меня, но я быстрее.
— Я маленькая девочка, с ножами я играю. Но, несмотря на возраст свой, рыдать я заставляю, — цитирую я свой стишок.
Он такой красивый, прямо как я. Вот что мне говорит Пайк. Папочка любит меня. Я люблю его.
— Убирайся из моего офиса, иначе я позвоню в полицию.
Мужик тянется к телефону, но я невольно хихикаю над его пустой угрозой. Почему мужчины любят бросаться словами, которые ничего не значат?
— Всего один удар в живот — ты кровью истечешь. Как в масло нож в тебя войдет, и глотку надорвешь.
Я наблюдаю, как его пальцы нажимают «девять», затем «один». Прежде чем он успевает коснуться единицы еще раз, гладкое лезвие рассекает его руку, и кровь брызжет во всех направлениях.
— Ох, все такое красное.
— Ты чертова сумасшедшая, — шипит он, пытаясь схватить меня, но, как я уже говорила, я быстрее его.
— Молли, — вздыхает мой папочка, стоящий в дверном проеме. — Прекрати с ним играть и закончи это.
— У-у-у, — дуюсь я, вытаскивая нож из его руки, заставляя его кряхтеть от боли. Прежде чем он успевает среагировать, нож пронзает его грудь, двигаясь внутрь и наружу, внутрь и наружу.
Он падает в кресло, издавая мой любимый звук, и его тело вздрагивает. На белоснежной классической рубашке расцвели красивые узоры, а затем я сажусь на его колени и разрываю ткань. Его грудь не покрыта волосами, что заставляет меня улыбаться. Прижав кончик своего оружия к гладкой загорелой плоти, я рассекаю ее, рисуя красивую картину, которую завтра увидит полиция.
Мягкий пульсация между ног заставляет меня улыбаться, когда Пайк подходит ко мне сзади. Его твердый член прижимается к моей спине, и я потираюсь о него, заставляя его стонать от удовольствия. Заглавная буква «П» глубоко прорезана в его плоти. Остальные буквы — «е», «д» и «о» — также хорошо видны на его груди, и я невольно хихикаю.
— Ты больная сучка, малышка. Моя милая и безупречная маленькая Молли, — говорит он хриплым и грубым голосом, именно таким, как я люблю.
— Конечно, поэтому ты меня любишь, — смеюсь я, счастливая от того, что он любит меня так же безмерно, как и я его. Из-за вырезания букв мои трусики намокли. — Отблеск ножа пугает в ночи. Расплату получишь, кричи — не кричи.
— Я люблю тебя больше жизни, милая Молли, — говорит Пайк, целуя меня в затылок и прижимая к себе.
Я снова залита кровью, но моя потребность удовлетворена. Мы неторопливо идем к пожарной лестнице, и я знаю, что Пайк отвезет меня домой, чтобы хорошенько потрахаться.
Глава 3
Выбор
Я сижу за кухонным столом, уставившись на маленькую деревянную коробку передо мной в течение последнего часа. Полночь, а Молли все еще нет дома. Я не имею понятия, куда она ушла и не оставила на этот счет никаких записок.
Беспокоюсь, что она ушла одна, потому что иногда ее маленькие стишки оказываются на кончике ее языка, и девушка поет песенку всем, кто желает ее слушать, а те, кто предпочитает игнорировать ее, обычно сталкиваются с пустотой внутри нее.
Обычно это включает в себя кровь и счастливую девушку после.
Меня не должно беспокоить это так сильно, потому что я знаю, что Молли может справиться сама, но незнание того, где она, выводит меня из себя.
Облака ползут по темному ночному небу, позволяя широкой полоске лунного света осветить содержимое коробки, и я резко выдыхаю. Хочу ли я это сделать? Хочу ли я добавить еще больше монстров к тем, которые уже находятся в ее голове или моей?
Я знаю, что не приму решение до тех пор, пока она не вернется домой.
«Когда бы это ни произошло, черт подери», — думаю я, бросая взгляд на зеленое цифровое табло часов на духовке. Прошло всего три минуты с тех пор, как я открыл эту гребаную коробку, и я терпеть не могу эту тишину. Вместо этого я мог бы слушать, как она ворочается в нашей постели, потому что меня в ней нет, либо я улыбался бы ей, когда бы она сидела напротив меня и смотрела с детским обожанием, как она иногда делает.
Указательным пальцем я опускаю крышку коробки вниз, а большим — снова откидываю ее вверх. Этот тихий ритмичный звук помогает мне успокоиться сейчас, когда мне это нужно. Такие мелочи, как эта — трюки, которым я научился, чтобы не терять дерьмо, когда Молли нет рядом со мной, — обычно работают, но чем дольше я здесь сижу, занимаясь этим, тем больше убеждаюсь, что оторвать эту гребаную крышку могло бы быть лучшим способом уменьшить мой текущий уровень стресса.
С рычанием я отталкиваю от себя коробку, которая едва не падает со стола. Встав, я иду на кухню, шаря в темноте, пытаясь нащупать новую пачку сигарет, которая, как я знаю, лежит где-то на прилавке. Найдя ее, я переворачиваю пачку вверх дном и зубами срываю пластиковую упаковку. Зажав сигарету между зубами, я зажигаю ее своим подарком и, сделав глубокий вдох, провожу большим пальцем по своему лбу.