- Да? – изумилась не знавшая об этом маменька, - чего же он тогда в МВД пошёл?
- Потому что крови боялся, - улыбнулась я, - в обморок в юношестве падал. Его держали в первом медицинском институте только из-за деда, покойного супруга Анфисы Сергеевны.
- А кто у нас дед? – заинтересовалась маменька.
- Максим Максимович Лансеров, мировое светило хирургии, - пояснила я, - но традиция прервалась. Анфиса Сергеевна родила дочь, а Макс в морге сам в ящик укладывался, когда трупы видел. Так что, сама понимаешь.
- Но сейчас-то не боится.
- Да, но время ушло, да и не хотел он никогда врачом становиться. Он, хоть и злится, когда практиканты фортеля откалывают, но, думаю, сам таким был. Так что обмануть его трудно.
- Тогда скажи, что у тебя возникли проблемы женского характера и гинеколог велел воздерживаться от близости, - засмеялась маменька.
- Это уже идея стоящая, - засмеялась я, - только уже не нужная, с Максом я больше не сплю. Так что нужное время после приёма таблеток пройдёт, я рожу малыша, а там посмотрим, как видно будет.
- Дима тебя не отпустит с двумя детьми, - вздохнула маменька, - думаю, с ходу третьего сделает.
- Пусть, что хочет, то и делает, - засмеялась я, - точнее, кого.
Мы рассмеялись, а я, терзаемая тоской и бездельем, решила съездить к Аське, своей старшей сестре.
Асюта в это время на работе, в адвокатской конторе. Я переоделась в красный брючный костюм и поехала в город.
Припарковала машину на стоянке и поднялась на лифте на второй этаж, поддев дверь носком туфли, я заглянула внутрь.
В приёмной сидела секретарша Алиша, милая, зеленоглазая красавица.
- Привет, - весело воскликнула она, увидев меня, - Ася у себя и клиентов у неё в данный момент нет.
- Отлично, - обрадовалась я, и вошла в кабинет, где, кроме Аси, сидело ещё трое адвокатов.
- Привет, - воскликнула я, и плюхнулась на стул около сестры.
Все в этом коллективе меня любили, хоть они и были, по сути, соперниками, но являли собой на редкость дружный и сплочённый коллектив.
- Привет, Викуля, - весело воскликнула Антонина Петровна, приятная дама лет пятидесяти с необъятным бюстом и объёмистой фигурой, - как жизнь?
- Молодая, - продолжил за неё фразу Филипп Юрьевич, местный Казанова, - кипит?
- Кипит, - кивнула я, - бурлит, как грешники в котлах!
- Убойная аллегория! – хохотнула Ася, перекладывая бумаги на столе, - как дела, сестрёнка? Что нового?
- Есть новое, - кивнула я, - ты сейчас очень занята? А то пойдём, глотнём по чашечке кофейку.
- Ладно, пошли, - согласилась Ася, - клиентов всё равно сегодня нет.
Но глаза мои на кофе даже глядеть не могли, я им налилась дома, поэтому взяла себе апельсиновый сок, а Ася остановила свой выбор на латте и эклере.
Первым делом я пожаловалась на Макса, Ася оторопела, узнав, как он со мной обошёлся, а я меж тем приступила к сути.
Помимо скуки меня интересовала юридическая кухня, нужно было кое-что переоформить в ресторане.
Ася дала мне подробную консультацию, я начеркала её наставления на салфетке, а потом отвезла сестру обратно.
Но, оставшись в машине одна, я стала искать мобильный, но не нашла.
Куда же я задевала его? Надо срочно позвонить Нинель Ефимовне, пересказать ей Асины соображения.
Я вытряхнула на сиденье сумку, нашла давно сгинувшую, как оказалось, в недрах моей необъятной сумки, помаду, но мобильного так и не обнаружила.
Да что ж это такое? Куда я могла его деть? Эх, давно надо было ещё мобильный купить, сенсорный. Один у меня уже есть, а так же раскладной.
Но раскладному уже пара с половиной лет, однако, он мне очень нравится. Он усыпан красными стразами, весь искрится, но на данный мент вся эта красота представляла собой бесполезный кусок пластика. Мобильный разрядился, и позвонить я не могла.
Я взяла помаду, понюхала её, и, ощутив прогорклый запах, поморщилась. Я всегда покупаю очень качественную косметику, и поэтому спустя какое-то время она прогоркает.
Верный признак хорошего качества...
Но куда же подевался мой мобильный?
Я точно помню, что брала его с собой, положила в сумочку, потом разговаривала с Францией... Чёрт!
Ну, конечно, я его забыла у Аси! Да, я теперь точно вспомнила, как болтала на французском, а потом вошла в приёмную, держа телефон в руке.
Я взяла сумку, заперла машину, и пошла назад, в Асину контору. Но, едва я подошла к двери приёмной, как она, дверь, распахнулась, и мне на встречу выскочила Ася, держа в руках мой мобильный.
- Вернулась! – воскликнула она, - держи, - она сунула мне телефон, - и, развернувшись, убежала назад.
А я, разыскивая номер Нинель Ефимовны, пошла к лифту.
Нажала на кнопку вызова, но вдруг откуда-то сбоку услышала плач. Я на автопилоте обернулась, не могу смотреть, когда кто-то плачет, и увидела женщину лет пятидесяти.
Средней комплекции, каштановые волосы завиты в давно немодную химию, на ногах стоптанные тапки, ситцевое платье ниже колена, в руках старая, потёртая сумка, и носовой платок, явно мужской. Странно было видеть в центре Москвы женщину без косметики, но весь её вид говорил, что она из провинции.
Я хотела было ступить к ней, но в этот момент из своего кабинета вылетел адвокат Стрельцов. И с ходу налетел на женщину.
- Вы чего тут расселись? – заорал он на женщину, - убирайтесь отсюда немедленно! Пошла вон! Хорош мне клиентов распугивать!
Его лысина стала пунцовой, щёки, пухлые, как у бурундучка, стали наливаться краснотой, и он затопал короткими ножками.
- Вали, вали отсюда! – вопил он, - нечего тут сопли лить! – и я не выдержала, решив вмешаться.
Бедная женщина ещё сильнее зарыдала, и, всхлипывая, высморкалась.
- Доброго утра, Александр Евгеньевич, - сладким голоском сказала я, - как жизнь? Если кого-нибудь не унизите, день зря прошёл, да?
- Милая Эвива, - «замёл хвостом» этот хам, - ну, что вы! Я никого не унижаю! Эта женщина сама пришла!
- Ох, диво дивное! – закатила я глаза, - и вы даже пулемётом ей не угрожали, чтобы она всенепременно пришла к вам! Вот уж удивление!
- Ну, зачем вы утрируете? – всплеснул он маленькими, пухлыми ручками, - она пришла, закатила мне скандал! Как я должен реагировать, если моя секретарша в обмороке, а в кабинете бедлам? Всё мне разнесла!
Я прищурилась, и, резко обогнув его полную фигуру, заглянула к нему в кабинет.
Длинноногая блондинка с упоением натачивала свои ногти, а за стеклянной перегородкой не видно и признаков вышеупомянутого бедлама. Вот жук! С чего это он, интересно, вдруг стал передо мной оправдываться?
- Не вижу ни бедлама, не секретарши в обмороке, - хмыкнула я, - быстро же вы всё убрали! Даже секретаршу в чувство привели! Просто мастер-класс! В уборщики переквалифицировались?
- Ну, милая Эвива! – заулыбался Стрельцов, - вы хороший журналист, а я хороший адвокат. Зачем портить друг с другом отношения?
Ах, вот в чём дело! Наверняка Аська натрепала, что я стала журналисткой, а этот мерзавец труханул. Знает, что я его терпеть не могу, и найду любой способ, чтобы ему напакостить.
- Какие у нас могут быть отношения? – прищурилась я, решив его немного поддразнить, - о чём это вы? Никак в толк не возьму! – нараспев произнесла я.
- Ну, отношения бывают разные, - заулыбался он, и я почувствовала его руку на своём бедре. Дёрнулась, и с чувством вонзила тонкий каблук своей шпильки ему в обувь.
- Сумасшедшая! – завопил он, - ты знаешь, сколько эти ботинки стоят?
- Могу себе представить! – фыркнула я, - что, больно? Только жалости от меня вы не дождётесь! – и подошла к женщине, - пойдёмте, я провожу вас.
И, взяв женщину под руку, вошла в лифт, и нажала на кнопку.
- Он вас чем-то обидел? – спросила я, - вы так горько плакали у кабинета.
- Нахамил, - всхлипнула женщина, шумно высморкавшись, - беда у меня, а этот бешеные тысячи запросил, да ещё в евро. Где ж я такие деньги возьму? Даже, если я свою домушку в деревне продам, такой суммы не получится. Сначала таким любезным был, чай-кофе предлагал, печенье с конфетами, выслушал внимательно, а, как узнал, что у меня денег нет, так орать стал... Мол, я время его драгоценное отнимаю. Нешто у вас в Москве такие бешеные цены?