Старец замолчал, заглядевшись на стремительно уменьшающуюся кромку светила. Солнце, словно впитывающаяся в землю кровь, исчезало в море. Они немного посидели молча, каждый думая о чем-то своем.
— Ты был храмовником, старик?.. — Голос токса оказался глухим и тихим.
— Нет. Никто из тех, кто был в Храме, не выжил. Но над нами всеми висит тяжесть долга. Государь серьезно болен, иначе сам отправился бы на поиски. Мы избраны государем, народом Илакии и, я надеюсь, Владыкой. В Илакии собирают войско, но оно пока неповоротливое и тяжелое. А мы слабые, но незаметные и легкие. Мы должны разобраться и отыскать тех, кто похитил у нас святыню. А там, возможно, настанет черед армии. Мы, как и весь наш народ, готовы бороться до конца, несмотря на то что потеря неимоверно велика. Ведь на то и сила духа, разум и вера, чтобы, даже потеряв все, бороться и побеждать. Во имя веры, Владыки, будущих поколений и всей нашей великой Илакии.
Улюк говорил убежденно, хотя в душе его свил свое гнездо страх того, что он слишком стар, слишком слаб, слишком ничтожен, чтобы справиться с бедой, которая нависла над его народом. Но лишь он один знал об этом гнезде, тщательно скрывая его и в голосе, и во взгляде, и даже в самих мыслях. Старик устало поднялся, легко коснувшись рукой плеча токса.
— Уже поздно. Мне надо отдохнуть. Надеюсь, Владыка ниспошлет нам завтра попутный ветер взамен этому штилю. Покойной ночи тебе и верных мыслей.
Реззер застал своего импресарио в служебном кабинете рядом со спортзалом. Тот сидел в кресле, не отрывал глаз от монитора со спортивными сводками новостей, и наконец жестом предложил Дану войти. Удовлетворившись своей ролью страшно занятого человека, он повернулся к бойцу.
— Ну что, Дани-бои, как твои делишки? Как очаровательная Ленара? — Импресарио радостно оскалился, поднимаясь из кресла. — Ты опять какой-то печальный, малыш. Что, с женой проблемы?
— Будешь печальным, Чиф, когда опять приходится заводить с тобой старый и неприятный разговор. — Реззер мрачно смотрел на импресарио. — Ты обещал совсем другую сумму, когда мы с тобой договаривались в прошлый раз. А теперь кинул мне какие-то гроши. Ты опять не держишь своего слова, Чиф.
— Послушай, сынок. Я уже неоднократно говорил тебе и скажу еще раз… — Произнося эти слова, Чиф выходит из кабинета, неспешно шагает по залу, и Дан вынужден следовать за ним. — Ты даже не представляешь, как дорого мне обходишься. И все рассказы о том, что и сколько стоит, пропускаешь мимо ушей. Ты слушать меня не хочешь, Дани-бои.
— Но, Чиф, так не поступают. Я не тянул тебя за язык, когда ты обещал мне деньги.
— Опять двадцать пять. Как ты не поймешь, Дан. Я еле свожу концы с концами, стараясь вывести тебя на высший уровень. Я работаю почти в убыток себе, лишь бы сделать тебя звездой. А тебе самому плевать на это. Ты думаешь только о себе.
— Пошли его к чертовой матери, Дан! — Голос Ли, поджидавшей Реззера в зале, прозвучал спокойно, но твердо и отчетливо, так, что его услышали. — Он разводит тебя как последнего лоха, а ты даже лапшу с ушей не стряхиваешь. Если не может заработать на тебе деньги, пусть уходит из этого бизнеса. Потому что только полный недоумок не сумеет срубить кучу империалов на таком бойце, как ты. Брось его, Дан.
Чиф взвился, словно получив пинок. Он побагровел и вытаращил на девушку глаза.
— С каких это пор сучки в моем зале подают голос?! — Казалось, что его вот-вот хватит удар.
— Не называй ее сучкой! — На лицо Реззера набежала тень, не предвещавшая ничего хорошего оппоненту.
— А как мне прикажешь ее называть? — Импресарио в бешенстве брызгал слюной, не замечая изменений в глазах бойца. — Или она тебе последние мозги высосала?
Ли, не говоря больше ни слова, коротко пнула обидчика каблуком, попав прямо в колено. Тот взвыл от боли и залепил ей в ответ тяжелую оплеуху, сбив девушку с ног. Чиф не успел даже ухмыльнуться, когда на него, будто кувалда на забиваемого быка, обрушился полновесный удар Дана. Тело импресарио бесформенным кулем кувыркнулось по начищенному полу, проехав по инерции еще пару метров.
— Вот ублюдок. — Ли, которой Реззер помог подняться, хотела пнуть распластавшееся тело, но Дан, обняв ее за плечи, силой увел из зала.
— Черт! Я только что лишился и тех небольших денег, которые зарабатывал!.. — Реззер был в бешенстве. — Что за дрянь творится в моей жизни. Почему все рушится?