— Арианна и Блейк? А где была Табита?
— Может быть, они снова поругались, или она выпила лишнего. Я же говорила тебе, что он думает только о себе. Если рядом нет Табиты, или он хочет наказать ее за что-нибудь, он мутит с кем-то другим.
— Арианна больная, если думает, что Люциан женится на ней.
— И не говори.
Я попыталась представить Блейка с Арианной вместе. Полагаю, в том, что ты принцесса, есть определенные преимущества.
Когда она, наконец-то, устроилась, я смогла снова заснуть. Этой ночью мне снились обвивавшие меня гигантские бобовые стебли, сменившиеся звавшим меня голосом. Он дразнил меня своей мягкостью, и, когда я проснулась, жуткое чувство превратилось в страх.
— Елена? — все ещё слышался голос, и я подняла голову. Он, однако, казался далёким. Я услышала ещё один щелчок по окну, и увидела, что Сэмми открыла балконную дверь.
Сердце забилось с бешеной скоростью.
— Что тебе надо? — тихонько крикнула Сэмми.
— Мне нужно поговорить с Еленой, — услышала я, как он произнес это довольно громко, а затем донесся смех.
Блейк?
— Блейк, ты пьян. Иди домой.
— Нет. Просто позови Елену. Пожалуйста.
— Черта с два, я позову ее. Уходи, или я позвоню папе, чтобы он забрал твою задницу домой.
— Елена, — снова негромко крикнул он.
Какого черта ему нужно?
— Проклятье, Блейк. Иди домой. Ты уже достаточно повеселился с Арианной. Елена не такая.
Я вспыхнула и зарылась лицом в подушку. Он что, правда, ожидал, что я…
— Я просто хочу поговорить с ней, Сэмми.
— Ой, пожалуйста, ты даже говорить нормально не можешь. Поговорите утром. Уходи.
Сэмми закрыла и заперла дверь, подвинула к ней тяжелое трюмо так, словно оно было сделано из картона, а не из тяжелых дубовых досок. Я все еще слышала, как Блейк умоляет меня выйти сквозь запертую дверь.
— Если ты понимаешь, что так будет лучше, игнорируй его.
— Что это с ним?
— Серьезно, Елена. Ты сводишь с ума его часть Солнечного Взрыва.
— Спасибо, за объяснение, — сказала я и с силой врезалась головой в подушку. Я начала смеяться, потому что Блейк продолжал звать меня выйти.
Сэмми снова сорвалась в кровати. Открыв окно и снова крикнув ему негромко:
— Иди домой, Блейк, пока Люсилль не проснулась.
Он пробормотал что-то, изрядно матерясь при этом, но все, что я смогла разобрать, это полное имя Сэмми, а потом стало тихо.
— Да ну его, — буркнула Сэмми и снова улеглась на мою кровать.
Я засмеялась, когда в голове снова возникла мысль о том, чего хотел от меня Блейк.
— Это не смешно, Елена.
Я не могла остановиться, потому что смех разбирал меня изнутри.
— Просто подумай снова о Люциане или ещё о чем-нибудь. Я так рада, что мы сейчас здесь, а не у меня. Просто подумай, что…
— Ты серьезно? Ты думаешь, я бы сделала это? Твой брат же не выносит меня.
— О, поверь мне, у моего брата есть свои способы получения того, что он хочет. Клянусь, если бы я не была его сестрой, он бы и меня попытался совратить. У него ум за разум заходит, когда он пьян.
Мы обе рассмеялась над её замечанием и постарались уснуть.
Блейк и я? Об этом даже думать было дико, не говоря уже о том, чтобы произнести это вслух.
Глава 5
Примерно в десять утра в пятницу мы собрались на пикник на все выходные. Мы решили разбить лагерь рядом с озером. Люсилль любила отдых на свежем воздухе, и я очень обрадовалась, узнав, что Сэмми и Джордж едут с нами. На что я точно не рассчитывала, так это на то, что с нами поедет вся семья Лифов. Не поймите меня неправильно, мне очень понравились Изабель и сэр Роберт, но провести все выходные с Блейком и Табитой вовсе не походило на веселье для меня. Когда мы добрались до места, сэр Роберт и Блейк сразу же стали ставить палатки прямо перед старым огромным автофургоном.
Джордж вместе с нами, теми, кто остался, пошёл искать ветки для костра.
Мы с Сэмми просто улыбались, глядя на шутливую перебранку Джорджа и Бекки. Он едва вернулся, но уже раздражал ее. Это было так похоже на Бекки.
— Ну, правда, Джордж. Иди, помоги ставить палатки.
— Бекс, — сказал он, и она улыбнулась.
— Ты уже придумал мне прозвище. Мне нравится, — взвизгнула она и обвила его руками, снова целуя.
Сэмми живо изобразила, что ее сейчас вырвет. Я не смогла удержаться от смеха.