Четвертая вилла
Подражая нимфе-лавру, Аврора спасалась бегством от дерзкого солнца, которое с улыбкой гналось за нею по хрустальным лугам востока, не столько чтобы настигнуть беглянку, сколько чтобы напиться жемчужными каплями расточаемого ею пота, когда равная ей красою Исабела, королева этого дня, разбудив своих однодневных подданных, предложила им сесть в кареты и отправиться на виллу, назначенную ей во владение. День был праздничный, и дабы Исполнить христианский долг, королева, прежде чем доставить гостей в сей приют веселья, повезла их к красивой новой часовне, которую выстроил у въезда в виллу благочестивый и знатный ее владелец; там они прослушали мессу и провели в молитвах часть утра. Поэтому, когда прибыли на виллу, королева нашла, что уже слишком поздно и до обеда они не успеют посмотреть комедию, которую она приготовила; с согласия всех, представление решили отложить на послеобеденное время, а в оставшиеся до полудня часы развлечься музыкой и танцами.
Вскоре, однако, жара заставила подумать о более спокойных забавах, и гости перешли в тенистый сад, напоминавший Адамов; каменные стены его ограды были скрыты за сплошной завесой из ветвей апельсинных и лимонных деревьев, к которым льнули жасмин, виноград и орешник, — более живописный уголок трудно было вообразить. Здесь Исабела, пригласив гостей сесть на скамьи, сама заняла высокое кресло и приказала, чтобы все по очереди читали стихи, какие кто помнит и на любую тему.
В ушах у всех еще звучали последние слова скорбной песни Лисиды, когда появился одетый паломником дон Далмао со слугами дона Хуана, которых он попросил провести его прямо в сад, чтобы поскорей увидать своего друга. Дон Хуан, узнав гостя, сразу же попросил прервать поэтическую забаву и, поднявшись ему навстречу, сердечными объятьями и словами выразил свою радость. II ежели дон Хуан, всего лишь друг, был так безмерно счастлив, легко вообразить, что почувствовала Дионисия, для которой в доне Далмао была вся ее жизнь. Супруг ее испытал двойную радость, найдя здесь свою нареченную, и поспешил новыми обетами любви утешить ее верное сердце. Теперь уже все знали их историю; сочувствие к любящей паре, а также восхищение умом и красотой доньи Дионисии побудили благородных толедцев принять ее супруга так радушно, словно они были с ним дружны много лет; особенно же горячо приветствовала его увенчанная лаврами Исабела, сказавшая, что теперь-то ее вилла непременно одержит победу над всеми остальными, ибо судьба послала сюда столь дорогого гостя и здесь придет конец тревогам и горестям прекрасной каталонки.
Остаток утра прошел в дружеских беседах и признаниях — все были рады, что враг, он же шурин дона Далмао (чаще всего это бывает одно и то же), не погиб (о чем гость узнал по пути), хотя тяжело ранен, и что причиною, по которой дон Далмао прибыл позже Дионисии, была всего лишь остановка в Мадриде, где он выполнял поручение Марко Антонио, — правда, морской путь, если все благоприятствует плаванью, и так намного короче пути по суше.
Подошел час обеда. звуки радостной и стройной музыки призвали гостей к столу, где изобилие соперничало с искусством поваров и ослепленный роскошью взгляд не Знал, чему отдать предпочтение. После обеда общество развеселила маска, изображавшая хвастливого воина, который со смешными ужимками и гримасами показал остроумные фокусы и забавные приемы фехтования. Затем кое-кто отправился отдохнуть, но таких оказалось немного, ибо как раз в это время начали съезжаться на виллу из города дамы и кабальеро, привлеченные славой комедии и тех, кто в ней должен был играть, — самых молодых и знатных особ из собравшегося на вилле общества; гостей надо было встречать, и ради этого пришлось отказаться от сна.
Тем временем дон Хуан и дон Далмао, Лисида и Дионисия, отделившись от остальных, вели неторопливую беседу о своих делах — благородные хозяева уверяли каталонскую чету, что покамест фортуна их не возвратит из изгнания на родину, им ее заменит Толедо, а дом и состояние дона Хуана и Лисиды будут в полном их распоряжении, так чтобы все четверо владели всем на равных правах. Объятьями и слезами благодарности ответила Дионисия Лисиде на великодушное предложение, а дон Далмао дону Хуану — растроганными словами; за таким дружеским разговором прошло время, которое требуется солнцу на его странствие по нашему полушарию, и когда оно уже клонилось к закату, всех четверых позвали в сад, — на том же месте, где происходил обед, должно было начаться представление комедии еще засветло, чтобы гости из Толедо успели вернуться домой. Все уже сидели по местам, и цветы, глядя на лица красавиц, пытались заимствовать частицу их прелести; когда же уселись Лисида, дон Хуан и двое их друзей, на подмостки вышли певцы, знаменитые своими голосами и искусством, а после них дон Мельчор прочитал «Лоа» — его умелое чтение и содержавшиеся в «Лоа» похвалы красоте присутствующих дам вызвали похвалы ответные. Затем гостей развлекли быстрой, изящной и благопристойной пляской, после которой началось представление славной комедии под названием «Какими должны быть друзья».