Казалось бы, гром грянул среди ясного неба. Что явилось причиной столь поспешного и жестокого приговора? Очередная загадка биографии Тирсо. Быть может, не последнюю роль сыграл донос какого-нибудь завистливого собрата по перу (литературные полемики в те времена нередко кончались таким способом). Быть может причина в соображениях государственного порядка (не слишком ли азартно аплодировали зрители некоторым тирадам, содержавшим выпады против властей?). Известно также, что в начале царствования Филиппа IV Тирсо не был в стане его друзей. Так или иначе, но в любом случае не последней причиной явился очевидный сенсуалистический характер тирсовского театра. Судилищу, которому по самому статуту, определенному его создателем Филиппом IV, полагалось блюсти добрые нравы и стоять на страже добрых обычаев, театр Тирсо не мог не быть подозрителен. В этой связи нелишне будет напомнить о некоторых «неудобных» для властей особенностях драматургии этого монаха, сочинителя «зловредных примеров».
Тирсо де Молина признанный ученик Лопе. Об этом свидетельствует как художественная практика Тирсо, так и программные его установки, которые наиболее полно Тирсо изложил в «Толедских виллах». Там он последовательно и очень тонко защищает своего учителя и созданную им новую театральную систему, Тирсо доказывает преимущество «писания с натуры», абсурдность следования одряхлевшим предписаниям и образцам («Хороши бы мы были, — иронически замечает Тирсо, — ежели б по той лишь причине, что первый музыкант извлекал ритм ударных и неударных звуков и музыкальную гармонию из стука молота о наковальню, нынешние наши музыканты таскали на себе орудия Вулкана»), аргументирует преимущество «свободной комедии», не скованной тесными законами устоявшихся жанров. Об этом последнем обстоятельстве Тирсо пишет так: «...в творениях природы, посредством прививок, всякий день создаются новые виды плодов, — надо ли удивляться тому, что комедия, подражая и ремеслу и Природе, изменяет правила своих изобретателей и, искусно скрещивая трагическое с комическим, создает приятную смесь двух этих противоположных начал, а также, заимствуя нечто от каждого из них, выводит то персонажей серьезных, как в трагедиях, то смешных, как в древних комедиях?» И дальше Тирсо защищает своего учителя от критики педантов. По мысли Тирсо, в сочинении комедий Лопе де Вега отнюдь не руководствовался простым стремлением потрафить вкусу невежественного зрителя. В основе комедийного его творчества лежала отчетливо осознанная художественная программа. Мысль эта чрезвычайно существенна, учитывая остроту, а иногда и парадоксальность принятой тогда полемической формы.
Признание общих принципов не означает, понятно, полного тождества театра Лопе де Вега и Тирсо. Если взять, например, такой внешний формальный вопрос, как жанровая классификация, то при наличии у обоих драматургов одних и тех же видов пьес нетрудно заметить, что количественные их соотношения будут разными. Так, у Тирсо значительно меньше, например, драм героических, а в бытовой комедии Тирсо отдает заметное предпочтение комедии интриги. Большее внимание Тирсо уделяет духовным драмам. Это несомненный показатель более существенных расхождений в литературном сознании и жизненной позиции обоих драматургов.
У Тирсо не было уже того заряда жизненного оптимизма в оценках действительности, который придавал такую ясность и гармоничность многим пьесам его старшего современника и учителя. Глядя на окружающий мир как бы «из одного окна», они видели его по-разному. Мир этот казался Тирсо куда менее обнадеживающим. Потому-то он и описывал его злее, жестче. Вот каким рисовалось Тирсо испанское настоящее:
«Настоящее полно плутовства, если нам не поможет небо. Сейчас в ходу медные деньги, царят Венера и Вакх, лесть строит дома, правда удит рыбу, невинность приносит вред, а честолюбие поступило в монашенки. Знание стало тщеславием, талант — невежеством, ложь — проницательностью; быть разбойником — значит проявлять величие. Хорошо живется тому, кто на все соглашается... ну вот и все, что можно сказать о настоящем времени» (комедия «Бог в помощь, сын мой»).
Тирсо не собирался «хорошо жить» такой ценой. Со многим он никак не мог согласиться. Не оттого ли и был он загнан в 1625 году в захолустье? Его антифеодальная направленность и критика в адрес правящего дворянского сословия не подлежит сомнению. Критически оценивая действительность, Тирсо тем не менее не был чужд и позитивной направленности. Его позитивная программа выражается чаще всего в пьесах духовного содержания. Принадлежа к монашеству гораздо менее формально, чем его учитель, Тирсо пытается разрешить зло на религиозно-этической основе. В духовных пьесах Тирсо (помимо тем узко теологического значения) звучат мотивы покаяния, возмездия, вспыхивают обличительные молнии.