– Вот твари, – донесся до Миши запыхавшийся голос. – Хоть отстреливай…
По университетскому двору за лысыми распространителями счастья гнался Альберт – преподаватель английского. Среди студентов он также был известен как популярный блогер, создатель движения «Сектанет». Злопыхатели пытались извратить благородный замысел, переиначив грозный ник в «сексанет», «секснетот» и даже в «секс – минет», но язвительные прозвища не прижились, и среди студентов к Альберту относились весьма уважительно и даже дистанционно-почтительно. Он без разбора причислял всех распространителей брошюрок к сектантам и при удачной охоте старался надавать им пинков. Завидев Альберта, сектанты удирали от него со всех ног с завидной скоростью, но молодой, спортивный и яростный доцент не отставал. Обычно Альберт прекращал преследование на подступах к людным перекресткам. Солидный человек, преподаватель кафедры иностранных языков университета не мог беспричинно раздавать тумаки на глазах у горожан. Причина была.
Альберт с детства был воспитан мамой в духе циничного реализма. По-другому и быть не могло. Оксана Яковлевна работала психиатром в городской больнице. Называть вещи своими именами входило в ее должностные обязанности. Папа Альберта сбежал к скудоумной, но миловидной секретарше еще до рождения сына, поэтому не мог влиять на его воспитание. Кроме замены большого мужика на маленького в жизни мамы ничего не изменилось. Представления Альберта о мире сформировались с учетом маминой точки зрения: человечество делилось на три категории: здравомыслящие, идиоты и вислоухие идиоты. В числе маминых пациентов было несколько сектантов. Именно их она называла вислоухими идиотами, ибо только вислоухие идиоты могли поверить байкам улыбчивых парней, обещавших подарить надежных друзей, вечную радость, к тому же вылечить рак и депрессию. Кроме того, Альберт отлично знал, что доброжелательные и милые ребята – профессиональные вербовщики. Они охотятся на адептов в зонах негативных переживаний; что доверчивые старики, протестующие подростки и психически нестабильные субъекты – лучшие клиенты для эффективной обработки. Альберт пробовал разговаривать с мамой на другие темы. Однажды он спросил у нее совета, как вести себя с девушкой, которая стала его первой любовью.
– Запасись презервативами, – отрезала Оксана Яковлевна.
Как только Альберту представилась возможность отправиться в Бостон на стажировку, он не раздумывал ни секунды. Мама на прощание коротко напутствовала сына. Первый совет был чисто профессиональный: «Не будь идиотом». Второй оказался практическим: «Позвони перед возвращением».
В Америку он влюбился с первого взгляда. Белозубая улыбка пограничника в аэропорту стала для Альберта символом страны, которая мгновенно захватила парня в крепкие дружеские объятия.
– Ты слишком серьезный и замкнутый, – сказала ему новая подруга. – Так жить нельзя.
Альберту импонировал позитивный настрой симпатичной девушки с ярко-голубыми глазами, и он сразу же принял приглашение посетить какой-то закрытый клуб с многообещающим названием «Высшая лига». Теплая доброжелательная волна, обрушившаяся на Альберта с порога, затащила его в «Высшую лигу» целиком и полностью, он моментально почувствовал себя нужным, любимым и долгожданным гостем. Он понял, ради чего приехал в Америку. Единственная ниточка, которая связывала Альберта с прошлым, – письма мамы.
Она будто не замечала, что парень уехал строить совершенно новую жизнь в далекую страну. В письмах мать называла его оставшимся с детства именем Алик, присылала бумажные фотографии и всегда подписывалась аккуратным учительским почерком «мама». Он внимательно читал и даже сохранял письма Оксаны Яковлевны, но отвечал очень редко и всякий раз думал, что это она не смогла сделать так, чтобы сын захотел быть рядом. Она никогда не поймет его выбора, а расписывать бытовое «пошел – посмотрел – познакомился» было бы унизительно для обоих. Он по привычке носил на запястье дешевые электронные часы, подаренные Оксаной Яковлевной на его двадцатилетие. Расставаться с часами почему-то не хотелось, хотя каждый раз, взглянув на них, он вспоминал свою неуютную прошлую жизнь. И маму.
Товарищам по «Высшей лиге» Альберт не собирался рассказывать ни о маме, ни о часах, хотя личные секреты были против правил клуба. В остальном Альберт жил по правилам и понятиям, параллельно отрабатывая свои задачи. Он вписывался в среду, совершенствовал язык и дорос до четвертого уровня совершенства. Этого ему хватало, и постоянные вопросы братьев о том, что мешает Альберту продвигаться на более высокие ступени, казались странными… Клубная жизнь с погружением затянулась на несколько лет, пока Альберт не обнаружил себя в палате реанимации благотворительного госпиталя…