Полтора года назад. ... Я громко чертыхнулась, плюхаясь на барный стул. Бармен Сашка заметив мое ухудшееся настроение, тут же подошел и налил мне моего любимого красного вина. Я, бросив ему "спасибо", сразу сделала глоток. Сашка наклонившись ко мне собрался было поинтересоваться, что же меня так расстроило, но тут рядом материализовался Даев. Сашка, видать передумав, сразу ретировался и удалился в подсобку. "Наша красавица не в настроении?". - подметил Антон, присаживаясь на стул по соседству. Я посмотрела на Даева, на его кривую ухмылку, но все таки спросила: "Вот ответь мне, майн гелибте фроинд, неужели Тис не замечает, что его этот, Эдик, - двуличная скотина?" На мое, в отмеску как-то произнесенное, а потом так полюбившееся, "майн гелибте фроид" Даев уже не реагировал. Впрочем, как и я на его украденное у Кельта "майне зонне". И вообще, мы, в последнее время умудрялись находить общий язык и даже мирно существовать на одной территории. "О как! И почему же?". - спросил он. Я покосилась на Эдика, но тот не смотрел в нашу сторону. "При Тисе он мне и ручку поцелует, и "как поживаешь?" спросит, и в улыбке весь такой расползется... А без Тиса - или в упор не замечает или так злобно смотрит, словно это я устроила Всемирный потоп". "А тебе непременно надо, что бы он тебя замечал?.. Ах, ну да - женское самолюбие - я такая-растакая, а ему до меня, как до Парижу". Совсем недавно я бы обиделась на Антона, но уже привыкнув к его колкостям, я просто спросила: "Мне просто непонятно - чем я так ему не нравлюсь? Что я ему сделала?" Даев усмехнулся и наклонился к моему уху: "Видишь ли, майне зонне, в последнее время, Валентин Альгирдович, стал прислушиваться к твоему мнению больше, чем к нему... А Эдуард у нас считает, что бабы нужны лишь для того, что бы их трахали". - пояснил мне Антон. Я усмехнулась, отпила еще вина и поинтересовалась: "Ты тоже так считаешь?" Даев дернулся от неожиданности, а потом сузив глаза, насмешливо спросил: "С какой целью интересуешься?" "Ни с какой, так, для статистики", - отмахнулась я. Подумала секунду и добавила. - "Хотя, можешь не отвечать. Я итак, кажется, знаю ответ на этот вопрос... Судя по тому как ты часто меняешь барышень..." "Ты что это - за мной следишь?" - лукаво поинтересовался он. "Вот еще. Мы просто с тобой обычно "тусуемся" в одних и тех же местах". - ответила я. Антон нахмурился, посмотрел на меня с неожиданным укором. "А может я так часто меняю барышень, потому как еще не нашел ту, единственную, с которой мне захочется не только не спать по ночам, но и просыпаться по утрам?" - ответил Антон, и взяв у меня из рук бокал, допил одним глотком остатки вина. Вернул бокал обратно, мне в руки, а я от его слов и действий, замерла с полуоткрытым ртом. Но тут Даев добил меня окончательно: - "А на счет, считаю я как Эдуард или не считаю, отвечу тебе честно - не считаю. Не все..."...
Эдуард, заметив меня, подошел к барной стойке и тут до меня дошло что это он назначил мне встречу. - Добрый день, Мара Марковна. - начал он любезно. Эдик почти не изменился. Точно не знаю сколько ему лет, но приблизительно где-то около 45. Внешностью он обладал заметной, но отнюдь не привлекательной: у него очень круглое лицо, которое все время выглядело слегка опухшим, маленькие глаза-бусинки, всегда смотрящие на всех и вся с подозрением, нос картошкой и губы как две тоненькие ниточки. К тому же он невысокого, я бы даже сказала - ниже среднестатистического, роста, и за это время что мы не виделись - к двадцати его лишним килограммам прибавились еще, как минимум пять. Но собой он всегда был жутко доволен, и занимался всяческим украшательством самого себя - носил массивные печатки на своих коротеньких пальцах, толстенные цепочки на бычьей шее и дорогие костюмы с металлическим блеском, которые смотрелись на нем просто нелепо. Еще очень хорошо знаю и помню, что Эдик был слаб и падок до противоположного пола. А вот этот самый противоположный пол отвечал взаимностью лишь тогда, когда обнаруживал у Эдуарда его толстенький кошелек. Посему эти взаимоотношения были частыми, но не долгими. - Здравствуйте, Эдуард... - остановилась я, пытаясь вспомнить отчество. - Андреевич. - подсказал он. - Очень, очень рад видеть вас, - улыбнулся он, но я ему, почему-то, сразу не поверила. И сказать того же не могла. - И очень рад, что вы согласились встретиться. - Ну, я, честно говоря, не знала, что встречаюсь именно с вами. По телефону вы не представились. - Хотел сделать вам сюрприз. - опять улыбнулся он. - Мы так давно не виделись... А вы - прекрасно выглядите - ничуть не изменились. - Вы тоже не особо изменились. - кивнула я. - Что вы хотели? Зачем так таинственно назначили встречу? Эдуард огляделся. Рядом крутился Сашка, в зале за столиками сидели клиенты. - А мы можем поговорить в кабинете Валентина Альгирдовича?.. Ой, простите, теперь же этот кабинет - ваш? - попросил он. Я внимательно посмотрела на собеседника. По правде говоря - дальше "собеседовать" с ним не хотелось, но мне было очень интересно - с какой целью он явился. И я поднялась со стула, прихватила свои пакеты: - Можем. Пройдемте. - сказала и направилась к двери с подсобными помещениями. Эдуард Андреевич последовал за мной. Мы дошли до нужной двери, я открыла ее ключом, и мы по очереди зашли в кабинет. Пока я ставила пакеты в стенной шкаф, Эдуард прошёл к столу и с комфортом разместился на моем стуле. Он оглядел кабинет пристальным взглядом и даже пошарил руками по моему столу, перекладывая на нем предметы. - А ты тут, как я вижу, уже вовсю хозяйничаешь? - резко перешел он на ты. - Нравится тебе быть хозяйкой? Чего-то такого и ожидая, я фыркнула и ответила: - Даже очень. - Молодец, ничего не скажешь... - Что ты хотел? - не стала и я выкать. Эдик набрал в рот воздуха и на выдохе сказал: - А хотел я в глаза твои посмотреть, когда ты на вопросы мои отвечать будешь. Его слова и интонация мне ой как не понравились, но я старалась не показывать вида, и сложив руки на груди, с улыбкой спросила: - А буду ли? Эдуард усмехнулся, почесал подбородок. Он всегда так делал, когда нервничал. - Это пока дружеская беседа. - сказал он, не убирая усмешку с лица. - Пока? - приподняла я брови. - Да, пока. Давай представим, гипотетически, что мы старые добрые друзья... и просто мило побеседуем... Ты чего стоишь-то, присаживайся. Я опять улыбнулась: - Ты кресло-то мое освободи. - Ой, да, простите, как я мог! - наигранно произнес он, вскочив с места, и даже стряхнул с моего кресла несуществующие пылинки. Потом Эдик пересел на стул, стоящий рядом. Я медленно прошла мимо него и с чувством собственного достоинства, села в свое кресло. - Так - и о чем будет наша дружеская беседа? - поинтересовалась я, выделив слово "дружеская". Эдик придвинулся к столу, сложил руки домиком и спросил: - Ответь мне, красавица ненаглядная, где Тис? - Понятия не имею. - замотала я головой. - А мне кажется, что знаешь. Возможно, не то, где он сейчас именно, а что с ним случилось год назад. - заявил он, сверля меня своим презрительным взглядом. - С чего ты это решил? - Ну как - ты же его самая любимая шалашовка была, верный такой друг и соратник. Невольно усмехнувшись, я покачала головой: - Не ту ты тактику выбрал для дружеской беседы. - А ты - не такая уж и хорошая хозяйка. Даже кофе не предложила. - Обойдешься. - тихо сказала я. - Ладно, - кивнул он зло. - Действительно - обойдусь, а то еще траванешь чем-нибудь... О, может ты и Тиса отравила? Едва сдержав смех, я опять покачала головой. Эх, неужели он всерьез так думает? Ах, ну да - он смотрит на меня, на мою реакцию и его жутко бесит, что я сижу совершенно спокойная. Так и надо держаться. Я откинулась на спинку стула и с уверенностью, монотонно ответила: - Я не знаю где он и что с ним случилось. - Да? Ну тогда расскажи мне - каким образом тебе ресторан достался? Отвечать мне не хотелось. Но если он не получит ответы сейчас, то вполне может явиться еще раз. А еще раз видеть эту круглую морду, я не хочу больше, чем отвечать на его, как-то уж очень запоздавшие вопросы. - Тис мне его подарил, переоформил на меня, примерно за... месяц до своего исчезновения. - ответила я. - Не мог он этого сделать! Я бы знал. Все такие вещи проходили через меня. - суров выпалил Эдик. - Ну, видать - не все. - пожала я плечами. Эдуард противно оскалился, опять почесал подбород