ой, поморщив нос. - Хорошо... - не стала я спорить. - О чем вы хотели поговорить? - О Кельте. Услышав это имя, сказать что я сильно удивилась, это ничего не сказать. Я очень сильно удивилась. И нахмурилась. Я готова была услышать любое другое, но только не это имя... Ненависть и злоба к Кельту закипали во мне с удвоенной силой... Какого черта из-за него я должна сидеть в вонючем гараже и отвечать на вопросы седовласого хрипуна?!.. Да еще эти двое так нахально рассматривают меня, уже не только мысленно раздев, а непосредственно приступив к финальной стадии в своих похабных мечтах. - А что о нем говорить? - поинтересовалась я. - Когда ты его видела в последний раз? - Год назад. - ответила я честно. - Да? - вроде бы удивился Седой. - Вот только нам стало известно что он где-то здеь. - Где здесь? - спросила я и огляделась. Седой хохотнул и ответил: - В городе. В твоем городе. Да неужели? А чего это он до сих пор не объявился пред моим взором? Или опять ждет, когда мне будет хорошо, чтобы вновь сделать плохо?.. Сомнительно это как-то. Путает Седой что-то. Я нахмурилась еще больше. - Зачем-то же он приперся в этот город? - ехидно спросил Седой. - Ты думаешь - из-за нее? - спросил у Седого толстяк, тыкая в меня пальцем. - Хрен его знает. - пожал плечами Седой и добавил: - Он же хранил в ящике стола ее фотографию. Тут мои глаза поползли наверх... Фотографию?! Мою?! В ящике стола?!? Нет, они реально что-то путают! - Как глупо. - заговорила я, Седой нахмурился. - В наш век компьютерных технологии и цифровой техники, хранить в столе какую-то фотографию... А вы уверенны, что на фотографии именно я? - Уверенны. - кивнул Седой. - Мы ее прихватили с собой, когда отправлялись в этот город, так - на всякий случай. Показали кому надо, и тебя узнали. Неужели мое лицо может быть знакомо "кому надо"? - И что? - спросила я. - Нам интересную историю рассказали, случившуюся год назад. - ехидно ответил седой. - Впрочем - меня это не касается... Лучше, скажи мне - где Кельт? - Да не знаю! - чуть не кричала я, а потом ответила спокойно: - Мы, действительно, с ним знакомы. Но как год назад он уехал - так я больше его не видела и ничего про него не слышала... С этой фотографией вы меня очень удивили... Судя по всему - вы Кельта хорошо знаете? - все трое кивнули. - Вот, а я не так уж хорошо, но и этого мне достаточно чтобы понять, что такая вещь как сентиментальность (а хранение фотографии к этому определению относится напрямую), ему вообще не знакома... ведь, поверьте, ему на меня глубоко начхать. Он такой человек - ему на всех начхать. Сделал свое дело - и поминай как звали... За сим - смею предположить, что он хранил фото с моей физиономией по какой-то другой причине. - говорила я, с Бог знает откуда взявшейся смелостью и ироничностью. Я сама себя не узнавала. Наверно люди, находясь в сложной ситуации ведут себя странно, не как обычно. Адреналин и все такое. - И по какой же? - спросил Седой. - А вот простите, как вы выразились, - хрен его знает. Толстый с седым переглянулись. - А что ж вы с ним делали год назад? Я набрала в рот воздуха: - Его в помощь прислали. С одним делом разобраться... А меня так, как надзирателя к нему пристроили, что б случайно дров не наломал. - Кто прислал? Правду сказать я не решилась.. Они вышли на меня, по случайной фотографии, тогда - вполне вероятно - настоящего имени Кельта они не знают. Ведь, если бы знали - то сначала отыскали его сестру, которая, по совместительству, является женой Глеба Сергеевича.. А наш зам.мэра жену в обиду бы не дал и, незваные гости уже давно бы покинули пределы нашего славного городка... И я, пожав плечами, ответила: - Это у Тиса спросить надо... Да вот - год, как он пропал. Седой усмехнулся, покачал головой. Он, как ни странно, мне поверил. Хотя - почему бы и не поверить? Я сказала правду. Без подробностей, но правду. Повисла пауза. Седой размышлял о своем, "длинный" и "толстый" ему не мешали. А вот на меня тишина давила со страшной силой, и я не выдержав затянувшегося молчания, с улыбкой спросила: - Удовлетворите мое любопытство - а вам он зачем? - А вот это тебя не касается. - мягко ответил Седой. - Согласна. - кивнула я. Седой вдруг поднялся. И я, поняв, что беседа окончена, спросила: - Вы уже уходите? Значит - я вам больше... не нужна? Седой криво улыбнулся и направился к выходу. - Мне - не нужна, - ответил он уже стоя у металлической двери, потом обернулся и ехидно сказав: - Развлекайтесь, ребята. - вышел, прикрыв за собой дверь. Когда до меня дошел смысл, последней фразы - по моей спине пробежал холодок. Я, по очереди, с мольбой посмотрела на своих недругов, хотя прекрасно понимала, что это их не проймет... Дядьки переглянулись. С нескрываемым восторгом приблизились ко мне. Длинный резко схватил меня за лодыжки, а толстяк начал рвать на мне платье, лапая оголившееся тело своими руками... Я отпихивалась, как могла, но справиться с двумя мужиками, да еще со связанными руками - дело непростое... от бессилия из моих глаз брызнули слезы... в предвкушении того, что сейчас со мной произойдет - меня начало тошнить, началась жуткая паника, я стала биться в истерике, истошно крича и заливая свое лицо слезами... Мне казалось что время тянется невыносимо долго, ведь дядьки совсем не спешили приступить к главному - они просто смаковали каждую секунду, каждую мою слезинку, упиваясь моим напрасным сопротивлением и подогревая этим свои желания... Но когда Толстый наконец добрался до моего нижнего белья и начал его лихорадочно рвать - дверь гаража громко открылась: - Руки от девочки уберите. - рявкнул кто-то. Дядьки остановились, резко повернулись, но отпускать меня все так же не спешили. - Помо... - начала я, но толстый зажал мне рот рукой. - Мужики, вам чего? - спросил длинный. - Девочку, говорю, отпустите. - повторил некто, а его голос мне показался таким, до боли, знакомым. - Это наша девочка. Мы ее по телефону вызвали, денег заплатили - вот и отдыхаем. - ответил толстяк. Тут раздался выстрел и в гараже стало темно. Стреляющий, судя по всему, попал в лампочку. Мужики от неожиданности, отпустили меня. Я, захлебываясь слезами, тут же упала на бок. - На пол! - скомандовал голос. - На пол, я сказал! - Все, все. - затараторил толстый. - Не стреляйте! Меня продолжало бить в истерике. Мне все еще мерещились руки на моих лодыжках и липкие прикосновения по всему телу... в темноте, сквозь слезы, я сумела разглядеть три фигуры - двое стояли, у лежавших на полу моих мучителей, а третий приблизился ко мне. Он развязал мои руки, я со стоном их развела... А потом мой спаситель, наклонившись к моему лицу, так знакомо и ласково спросил: - Солнышко, ты как? Я уставилась на него, не веря своим глазам. Не может быть. Я уже не чаяла, хотя очень часто вспоминала... - Антон... - прошептала я, а слезы опять наполнили мои глаза и потекли по горящим от стыда щекам. - Тихо-тихо. Все хорошо. - сказал Даев и погладил меня по щеке. - Можешь подняться? Моё тело попыталось встать, но ноги подкосились - Антон, заметив это, подхватил меня и, взяв на руки, направился к выходу. Находиться в его объятиях было приятно, истерика отпускала. Я обхватила Антона за шею, прижалась посильней, вдыхая его запах. Такой знакомый и манящий. Такой родной и забытый... мне не хотелось, что бы он меня отпускал. Я чувствовала себя защищенной. Я находилась в надежных руках - и в прямом и в переносном смысле. Проходя мимо, я узнала в еще двух мои спасителях, Лысого и Шрама. Шрам, играючи, крутил в руках пистолет, а Лысый стоял, сложа руки на груди... Вот сейчас я им была очень рада. Они проводили нас взглядом, промолчали. Антон вынес меня на улицу, а я стала вдыхать свежий воздух с такой силой, словно просидела в заточении не один день. - Опусти меня. - попросила я и Антон поставил меня на землю. Я внимательно посмотрела на него, как бы изучая каждую клеточку его лица. Он не изменился. Ни капельки. Он посмотрел на меня с той самой нежностью, с которой всегда смотрел только на меня, и провел рукой по моему лицу, вытирая слезы. Потом он запахнул мое порванное платье, связал его узлом на боку. - Ну здравствуй, майне зонне. - сказал он. Я улыбнулась и ответила: - Привет, майн гелибте фроинд...