Год назад. Мне все меньше и меньше нравилось то, на что я подписалась... на кой чёрт, я согласилась? Говорил же мне Зурабушка - не лезь. А я... Вот мне и приходится теперь отчитываться, да ещё и оправдываться перед этим фанатиком немецкой культуры. "Ладно, мне пора". - сказала я, резко поднялась с места и направилась к двери. Кельт встал в проходе: "И далеко?" "Это личное... Может у меня быть личное?" Он фыркнул, оглядел меня с ног до головы и сказал: "Что ты от меня скрываешь?" "Ты же тоже что-то скрываешь. У всех есть тайны". - сказала я и попыталась выйти, но Кельт, преградив мне путь, показушно засмеялся и сказал: "Однако одну тайну, вашу общую и личную с Антоном, я кажись, уже разгадал". "И какую?". - поинтересовалась я с улыбкой, а Кельт просверлил меня колким взглядом, сжал челюсти до скрипа, но... его быстро отпустило и он с нахальной интонацией заговорил: "Как какую? Когда вы находитесь рядом, майне зонне, - в воздухе аж сексом пахнет... Тот спаринг, твои характерные царапины на его спине... да одних ваших переглядок хватит, что бы все понять: он смотрит на тебя так, буд-то прям сейчас возьмет, а ты на него - с готовностью тут же отдаться..." Я сложила руки на груди и подражая мимике и интонации Кельта, задала ему его же недавний вопрос: "Так ты - ревнуешь?". "Я переживаю за наше общее дело...". - ответил он, пытаясь скрыть свою раздраженность. - "А вот вам не помешало бы быть осторожней, а то кто знает - во что это выльется и кто еще об этом догадается?". Я усмехнулась и, похлопав Кельта по плечу, ответила: "Не переусердствуй в переживаниях, мой деловой товарищ"...