Научные публикации Толкина на этом этапе сложно назвать революционными и даже особенно значимыми: он пишет, например, предисловие к «Новому глоссарию диалекта района Хаддерсфилд» (1928) и заметку об имени Nodens для археологического отчета (1929, опубликована в 1932). Более существенными были работы о манускриптах Ancrene Wisse (также известный как Ancrene Riwle) и Hali Meiðhad (1929).
С ростом нагрузки по научным публикациям в 1929 году расцвела дружба Толкина с Клайвом Льюисом. Они оживленно беседовали на самые разные темы, от северных саг до университетской политики и теологии. В ноябре они чуть ли не три часа обсуждали скандинавских богов, а годом позже засиделись до трех ночи, разговаривая о христианстве с Хьюго Дайсоном, специалистом по английской литературе из Редингского университета. Благодаря таким дискуссиям агностик Льюис вернулся в лоно протестантской церкви. Близкие отношения вдохновили Толкина показать Льюису свою поэзию и бурно растущий легендариум. По итогам первого разговора на эту тему Льюис написал комментарий на десяток с лишним страниц и впоследствии стал одним из очень немногих людей, знакомых с ранними художественными произведениями Толкина.
Вероятно, эта дружба подтолкнула Толкина в 1930 году еще раз взяться за переделку преданий — на этот раз прозы «Квенты Сильмариллион» — и вернуться к грамматике квеньи. Он также писал стихи по мотивам различных эпизодов англосаксонского «Беовульфа» и исландского «Прорицания вельвы». Высокое в его творчестве периодически перемежалось с нелепым: в 1930 году он зачем-то исполнил два диалога для лингафонного курса правильного английского произношения — «В табачной лавке» и «По беспроводной связи». Сегодня они звучат почти по-беккетовски.
Не стоит забывать, что Толкин, ведя замкнутый, почти отрезанный от внешнего мира образ жизни, все-таки находился в атмосфере сильнейшей политической нестабильности. В 1933 году Адольф Гитлер занимает пост канцлера, после чего начинается период становления нацистского режима. Третьего сентября 1939 года Британия вступила в войну с Германией, конфликт стал мировым, а писатель тем временем с присущей ему энергией продолжал работать и в лихорадочном темпе внедрять идеи. Впрочем, его сложно назвать целеустремленным. Как мы обсудим подробнее в пятой главе, он нередко проявлял крайнюю нерешительность в завершении дел.
Толкин продолжал преподавать и принимать экзамены, в том числе в качестве приглашенного экзаменатора в Манчестерском, Редингском и Лондонском университетах, выполнял административные обязанности старшего научного работника и активно участвовал в различных заседаниях и комиссиях. При этом снова и снова он пытался закончить работу над «кларендонским Чосером». Несмотря на то что к октябрю 1932 года в «Оксфорд юниверсити пресс» были вынуждены выдвинуть ультиматум в отношении этой книги, даже в 1936 году издатели продолжали обсуждать с Толкином его участие в процессе. И действительно, с октября 1936 года по октябрь 1938 года Рональд, благодаря присуждению научной стипендии Ливерхьюма, даже был освобожден от некоторых университетских дел. Казалось, завершение сборника Чосера не за горами. Вместе с Эриком Гордоном он перевел для Древнеанглийской библиотеки издательства Methuen англосаксонские стихотворения «Скиталец» и «Морестранник», а также выполнил перевод средневековой поэмы «Сова и соловей». Видимо, в этом же десятилетии был переведен древнеанглийский «Исход», опубликованный лишь в 1981 году, и разделы «Беовульфа» о Финне и Хенгисте, вышедшие в 1982 году.