Помимо Нуменора, эта неоконченная история связана с «Беовульфом» ссылками на бога урожая Короля Снопа, на собственный толкиновский перевод этой поэмы и на исторических готов с их легендарной родиной — островом Скандза. Дальше в нарратив «Утраченного пути» вплетается фигура Эльфвина, путешествующего во времени англосаксонского поэта и «друга эльфов». Он идет по британским и ирландским мифам, по Средиземью и Волшебной стране и в какой-то момент поет о Лихолесье. Англосаксонские стихи, которые декламирует Эльфвин, Толкин впоследствии адаптировал в одном из черновиков «Сильмариллиона», и эти миры слились.
Вечные приливы и отливы текстуальных обменов проявляются и в привычке Толкина не просто писать поэзию на англосаксонском, которым он, по воспоминаниям его сына Кристофера, свободно владел (один из стихотворных примеров — Sellic Spell), а переводить на этот язык летопись Средиземья. Сам Эльфвин затем получил развитие в «Записках клуба „Мнение“», еще одном странном неоконченном романе, за который Толкин взялся около 1944 года, когда счел невозможным продолжать работу над «Властелином колец» (см. третью главу этой книги). В пространных дискуссиях клуба постоянно появляется и тема Нуменора: члены анализируют его язык и в итоге определяют его как англосаксонский, а мощь острова даже после погружения под воду способна вызвать разрушительный шторм. Еще там есть корабль «Эарендель» и Зигур, аналог Саурона.
Толкин вскоре забросил «Утраченный путь» ради работы над «Хоббитом» и не продвинулся дальше нескольких глав и серии заметок, но книга обнажает вопросы, заботившие писателя, — они будут совсем иначе раскрыты во «Властелине колец». Тот факт, что центральное место в повествовании отдано Нуменору и герою Элендилю (потом он превратится в нуменорского предка Арагорна), равно как и мистическая филология, ставят книгу в ряд произведений о Средиземье. Причудливые слова обладают во «Властелине колец» странной силой (см. заключение) и, кажется, собственной волей. Они стоят на страже древних культур, соединяют настоящее с прошлым.
Более того, в уста Альбоина вложено одно из важнейших убеждений Толкина: литература является эманацией того языка, на котором она написана, и язык «каким-то образом связан с атмосферой созданных на нем легенд и мифов». «Утраченный путь» — дорога к чудесному, путь в Волшебную страну — это и есть сам язык.
«Властелин колец» от Мордора до Шира окутан страхом перед тоталитарным правлением. Этот кошмар связан с Сауроном и его методами надзора, от соглядатаев до огненного глаза-прожектора, который прощупывает все вокруг, а также с его приспешником, сломленным Саруманом. Получается, что «Утраченный путь» напрямую посвящен острым политическим проблемам 1930-х годов, а в позднейших произведениях о Средиземье они только подразумеваются и раскрываются благодаря этому ненаписанному роману.
Еще одно Средиземье — неоконченное стихотворение Толкина «Падение Артура», где Эарендель, Тол-Эрессеа и Нуменор упоминаются даже чаще. Верно и обратное: некоторые элементы артуровских легенд были включены в Средиземье. Есть сходство между путешествиями Ланселота и плаваниями Эаренделя, а уход Ланселота сравнивают с уходом Туора. Сеть связей, соотношений и соответствий между различными толкиновскими преданиями и стихами не может не поражать. Его произведения тесно сплетены, глубоко запутаны и сложны.
Из этих хитросплетений родится «Хоббит» и, в конце концов, «Властелин колец». Книги были написаны в условиях огромной профессиональной нагрузки на фоне еще только складывающегося легендариума, но все-таки в них присутствуют нарративная логика и четкие выводы. Истории Толкина нашли свой голос в окружающем хаосе, смогли укорениться в суматохе и нестабильности своей мифологии. Местом крепления его преданий, особенно самого длинного из них[25], почти неизбежно стала почва Средиземья, которая, несмотря на кажущуюся твердость, была зыбучим песком. Во-первых, легендариум — этот океан преданий — переживал непрерывные приливы и отливы, а во-вторых, «Хоббит» и «Властелин колец» сами воздействовали на Средиземье, меняя его гномов и заново создавая Галадриэль. Истории множились, взаимодействовали, вступали в симбиоз. «Сильмариллион» пришлось переписать из-за «Хоббита» и в еще большей степени — из-за «Властелина колец», и весь легендариум при жизни Толкина так и не был опубликован.