Не удивительно, что Яхнин — один из тех, кто здесь оставляет "всякую надежду" (ЯДБ.82). Более неожиданно, однако, что Немирова, а не Бобырь составила ему компанию по безнадежности (Н ДТ.98). Бобырь, по-видимому, распознала ключевой характер этого эпизода, и ее перевод фразы Арагорна вполне адекватный, только без слов из библейского языкового пласта (Б.161; У III.517). Грузберг (Гр ДК.116) и ВАМ (ВАМ ДТ2003.667) тоже правильно передали фразу, и тоже упустили возвышенность стиля. Г&Г и Волковский почти одинаково мрачно оценили ситуацию, поскольку у них Гэндальф вернулся: "когда мы уже стали терять надежду" (В ДТ.142; Г&Г ДК,89).
К&К удалось справиться и со смыслом, и со стилем. У них Арагорн говорит, что Гэндальф возвратился "паче всякого чаяния" (К&К ЛБ. 130). Их успех дополняется сноской, в которой они указывают на параллели между библейским Преображением Христа на горе Фавор в присутствии трех Апостолов и явлением воскресшего Гэндальфа трем членам Братства (К&К ДБ.506).
Вариант перевода М&К ключевой фразы "паче всякого чаяния" указывает на близкую лингвистическую связь между чаянием (надеждой) и отчаянием. У М&К Арагорн говорит: "Ты ли это возвратился в час нашего отчаяния." (М&К ДТ.110). Они употребляют здесь слово отчаяние, в отличие от К&К, которые используют слово чаяние. Эти два варианта разделяет только приставка от-, добавление которой придает лротивоположный смысл корню слова.
Употребляя здесь слово отчаяние, М&К возвращают читателя к Совету Эльронда и к спору Гэндальфа с Эрестором, где Эрестор называет план уничтожения Кольца "дорогой отчаяния. Или безумия, сказал бы я, если бы меня не удерживала глубокая мудрость Эльронда" (F.352) Хотя слова надежда/ чаяние и отчаяние определяют полюсы религиозного диспута, толкиновская фраза "паче всякого чаяния" не является синонимом отчаяния. В контексте, который Толкин вложил в этот отрывок, значение слова чаяние аналогично тому, в котором оно употребляется в Католическом Катехизисе. Это метафора неправдоподобного, абсолютно невероятного, на что нет смысла надеяться воскресения Гэндальфа из мертвых. В этом контексте, фраза "паче всякого чаяния" не выступает синонимом отсутствия надежды или отчаяния у трех оставшихся членов Братства, а лишь описанием их безграничного удивления самим фактом возвращения Гэндальфа к жизни, то есть событием, на которое, с точки зрения логики, не было никакой надежды. Введя слово отчаяние в эту сцену, М&К возвращаются к своему определению отчаяния в споре на Совете Эльронда, что, в терминах М&К, неумолимо ведет к поражению (М&К Х1982.201, Х1988.333). Отзвук отчаяния из спора придает переводу М&К оттенок роковой пред-решенности и мрачности, которого нет у самого Толкина, до который прекрасно вписывается в мироощущение М&К.
Глава V. ДЕЛО СЭМА: ДЕНЩИК ФРОДО
Но ты не страшись величия:
Иные родятся великими,
Иные достигают величия,
А иным величие жалуется.
Вильям Шекспир
Двенадцатая ночь, или что угодно (1601), акт 2, сц. 5. (пер. М. А.
Лозинского)
Несмотря на то, что ВК увидел свет только в начале 50-х годов, до некоторой степени роман этот все же — продукт войны, но не Второй мировой, а тех шести месяцев, которые Толкин провел на передовой Первой мировой в составе 11-го батальона ланкаширских стрелков, пока окопная лихорадка не вернула его назад в Англию. Толкин писал: "На самом деле мой Сэм Гэмджи списан с английского солдата, с тех рядовых и денщиков106 [слуг офицеров], которых я знал во время войны 1914 года, и которым сам я уступал столь во многом"107.
Для современного читателя слово batman скорее всего ассоциируется с Бэтменом и Робином — героями одноименного фильма и известной книжки комиксов. Толкин, однако, имел в виду совсем другой образ. Перед Второй мировой войной, когда офицеры действительно были джентльменами в британском смысле слова, при каждом из них традиционно состоял солдат-слуга. Слово batman происходит не от крикетной биты, как Думают некоторые, а от французского слова bвt, означающего вьючное седло. Соответственно, денщик это человек, заботящийся о поклаже, перевозимой на вьючной лошади или вьючном муле. Со временем, это слово стало обозначать также лакея офицера.
В литературе Первой мировой войны приводится немало примеров верности и преданности армейских денщиков офицерам, о которых они заботились108. Отличительные черты денщиков в точности соответствуют тем, какими Толкин наделяет Сэма. "Он не считал себя ни героем, ни храбрецом, вообще ничего выдающегося в себе не усматривал, — вот разве что служение и верность своему господину", — говорит Толкин в письме читателю (L.329).
Толкин четко определяет отношения Фродо с Сэмом, как «хозяина» со «слугой», повсеместно в тексте описывая их этими двумя терминами. Грузберг, М&К, К&К, ВАМ и Яхнин успешно воспроизвели толкиновские указания на этот тип отношений. Другие переводчики время от времени затруднялись с формулировками, ослабляя отношения, которые Толкин выстраивает на многочисленных повторах. Бобырь заново сформировала отношения между ними, сделав Сэма и Фродо просто «друзьями». Редактируя ее перевод, Уманский восстановил некоторые толкиновские указания на характер отношений хозяин-слуга, но далеко не все из них.
В сцене, где Бильбо и Фродо накануне Совета засиживаются допоздна за разговорами, Сэм заглядывает в комнату, намекая, что Фродо пора идти спать, поскольку завтра ему предстоит трудный день. Бильбо немедленно понимает намек и говорит: "Похоже, ты хочешь сказать, что хозяину твоему пора в постель" (F.313). Яхнин здесь переплюнул самого Толкина, вставив дополнительных слугу и хозяина в свою версию эпизода (Я Хр.181–182). Бобырь и М&К дружно исключили хозяина из своих переводов этой сцены (Б.52; M&K Х1982.169, X1988.292), но Уманский восстановил его в своей редакции версии Бобырь (У II.367).
На пиру в Ривенделле Сэм просит позволить ему "прислуживать своему хозяину" (F.300). М&К заменили хозяина на слугу, не причинив большого вреда эпизоду. В их переводе рассказчик повествует, как эльфы убеждали Сэма, что "здесь он не слуга, а почетный гость, — он хотел прислуживать Фродо за столом" (М&К Х1982.161, Х1988.279). У Бобырь рассказчик вообще ликвидировал эту фразу. Он говорит: "Оглядывая стол, он увидел поблизости от Гандальфа всех своих друзей" (Б.49). Хотя Уманский тоже не перевел этот пропущенный эпизод, он все же восстановил мистера Фродо, которого Бобырь вырезала страницей раньше (Б.48; У II.359).
Однако не во всех переводах слуге повезло в сцене после распада Братства, когда Арагорн разгадывает загадку, куда ушел Фродо, и приходит к выводу, что "Фродо уплыл на лодке, и его слуга вместе с ним" (Г.25). В этом эпизоде, только Грузберг, М&К и К&К оставили слугу на своем месте (М&К ДТ.16; К&К ДБ.21). ВАМ написала близкую по смыслу фразу, которая намекает на обязанности Сэма как денщика и использует слово, восходящее к временам расцвета рыцарства. В ее переводе Арагорн говорит, что Фродо "уплыл в лодке со своим верным оруженосцем" (ВАМДТ.17). Все остальные опустили слугу, предпочтя в данном случае вместо этого сказать Сэм (Б.148; У III.469; Н ДТ.12; Я ДБ.10; Г&Г ДК.18; Г&Г2002.548; В ДТ.18).
Наибольшее число указаний на характер отношений между Фродо и Сэмом как между хозяином и слугой можно найти в эпизоде, где Фродо и Сэм встречают Фарамира. Когда Сэм выступает вперед, чтобы защитить своего господина от инсинуаций Фарамира, тот твердо указывает Сэму его место: "Не открывай рта раньше своего хозяина, у которого мозгов поболее, нежели у тебя" (Т.346). У большинства переводчиков не возникло проблем с передачей этого резкого ответа (Н ДТ.284; М&К ДТ.322; К&К ДБ.380; ВАМ ДТ.309). Яхнин пропустил именно эту строку, но, чтобы восполнить пробел, в неимоверных количествах разбросал хозяина по всему окружающему тексту. Бобырь (Уманский), Г&Г и Волковский дружно заменили в этой строке хозяина на друга (Г&Г ДК.258, Г&Г2002.727; В ДТ.424). Формулировка Бобырь наиболее изящна. Ее Фарамир говорит: "Довольно! Не говорите так в присутствии вашего друга, который, конечно, умнее вас" (Б.207; У III.561).