Семидесятые и восьмидесятые были также зенитом субкультуры “do-it-yourself’, которую я называю «маргинальной средой»11. Это была очень децентрализованная субкультура, в которой индивидуалы или очень небольшие, обычно эфемерные группы сами выпускали постеры, фэнзины, “mail art” и кассеты, которые отдавались, обменивались или продавались за небольшие деньги. Вы бы могли назвать это самиздатом, если не считать тот факт, что у этих маргиналов гораздо менее вероятно, по сравнению с советскими диссидентами, могли возникнуть проблемы с законом. Но иногда это случалось и с ними. Существовало некоторое пересечение с субкультурой панков, а также с научно-фантастическим фэндомом. В основном этим занимались подростки и молодёжь, в основном белые, в основном мужчины, в основном североамериканские. Некоторые из них были открыто политизированными, как правило, анархистами. Но сам дух всей этой сцены был анархическим. Это было место, на тот момент одно из немногих, где анархисты могли позволить себе самовыражение и где их могли принять всерьёз. Я был активным участником этой субкультуры и писал об этих маргиналах12.
Лишь немногие из маргинальной среды остаются в рамках своих изначальных средств выражения. Я связываю упадок этой субкультуры в основном с развитием Интернета, где частично продолжается похожая деятельность. Пусть ситуация сложилась действительно так, но было бы пуристской придиркой говорить, как это делает Хаким Бей, что «они сохраняли посреднические структуры почтовой коммуникации и ксерографии и таким образом не смогли преодолеть изоляцию игроков, в буквальном смысле оказавшихся вне пределов игрового поля»13. Собственно говоря, благодаря этим маргинальным медиа я лично встретился со многими из самых интересных людей в моей жизни, завёл несколько романов, а также познакомился с Джерри Рейтом, чей текст включён в настоящую антологию, и с самим Хакимом Беем.
Такова самая свежая история анархизма, которую я способен дать моим читателям в настоящее время. То, что Джордж Вудкок и другие14 называли классическим анархизмом, было в основном ориентировано на борьбу рабочего класса в Европе и частично в Северной и Южной Америках. Но этим он не исчерпывается. Кое-что из классического анархизма всё ещё ценно, даже при отсутствии анархизма рабочего класса. Однако перед вами не антология классического анархизма. На английском языке доступно несколько анархистских антологий, но как минимум две из них довольно скверного качества15. Одна из достойных внимания доходит до 1945 года16, то есть до даты, где моя антология только начинается. Ещё одна из хороших работ доведена до 1968 года17, а значит до эпистемологического прорыва постлевых анархистов. Перед вами же антология, составленная мной на основе моих глубоко субъективных выдержек из того, что я знаю об анархистской литературе после 1945 года. У меня был доступ только к англоязычным материалам, некоторые из них были переводами, но в основном это тексты, написанные на английском. Я бы хотел знать больше, но не имел такой возможности. Я включаю только авторов, определяющих себя как анархисты. Изредка я скептически отношусь к таким заявлениям, но я им верю, если их тексты мне интересны.
В 1969 году Николас Уолтер писал: «Анархистская литература из прошлого тяжко давит настоящее и усложняет нам написание новой литературы будущего»18. Но начиная с 1960-х годов этот груз уже не был столь тяжким для многих анархистов. Классические анархистские тексты продолжали писаться (среди прочих, и самим Уолтером) и после 1945 года. Несколько из них я включил в книгу, но не для того, чтобы классический анархизм был справедливо представлен, а потому что считаю их до сих пор имеющими ценность.
У меня нет намерения быть беспристрастным. Я не включаю сюда ни один из современных текстов, который бы, по моему мнению, был нечитабельным или неинтересным или неанархистским. В США большинство из того, что выпускается якобы анархистскими издательствами, анархистским не является19. Я не включил в антологию никаких реформистских, националистических, расистских, отстаивающих «третью позицию», национал-анархистских, национал-большевистских, лефтистских, “tankie”20 или авторитаристских текстов. Здесь вы также не найдёте ни анархо-синдикализма, ни анархо-капитализма. Эти два последних направления в лучшем случае несут в себе «привкус анархизма», но они не являются анархистскими21. Здесь нет «платформизма»22. Нет пуританского, трансфобного «радикального феминизма». Нет «постанархизма». Нет «прямой демократии». Нет «репрессивного труда». Да здесь вообще ничего про труд нет! Здесь только анархизм. Включая, например, тексты Алекса Комфорта, Роберта Пола Вольффа и Эрнста Манна, практически неизвестные современным анархистам.