В какой-то момент выпивку и закуску парни сдвинули на край стола, освободив место для карт, но меня играть не позвали, и я снова вернулась к соц.сетям и своим невеселым думам.
- Леночка, солнышко, - окликнул меня Павел.
Парни уже не играли, карты небрежно валялись на столе, и все трое внимательно смотрели в мою сторону.
- Леночка, я тебя проиграл… - с ухмылкой заявил мне Павел.
- В смысле? Я что вещь? – в горле встал комок, я попыталась его сглотнуть.
- Ребята сказали, что не против тра*нуть тебя, и предложили сыграть…
Я буквально потеряла дар речи.
- А я пьяный… - он развел руками, будто это стопроцентная отмазка от всех грехов, - Да и потом, надоела ты мне и так уже подумывал расстаться… А тут такой адреналин… - у него глаза светились в предвкушении.
- Дурак! – закричала я. Крик вышел тихий и больше смахивал на писк.
- Раздевайся! – приказал Марк, - Я еще с той вечеринки тебя хочу…
- Не-е-ет! – завизжала я, а парни расхохотались.
- Сама разденешься или…? – многозначительно спросил Марк.
- Отстаньте от меня! Я домой пойду!.. – пропищала я.
- Никуда ты сейчас не пойдешь! Карточный долг – это святое! – возразил Николай.
- Лен, ну я же у тебя был не первый и не последний… Одним меньше – одним больше, кончай ломаться… - ехидно выдал Павел.
- Ну не так же… - простонала я. – Отпустите меня, пожалуйста! – я в умоляющем жесте сложила руки.
- Лен, не ломай комедию… - отмахнулся Павел.
- Мы тебе заплатим… - предложил Николай.
- Не надо мне никаких денег, только отпустите, пожалуйста, я никому не скажу… - я, сжавшись, сидела в углу дивана и пыталась достучаться до пьяных парней, у которых видно совсем сорвало крышу. Убежать не получится, Павел демонстративно запер дверь на ключ, а ключ положил в карман джинс. Кричать, звать на помощь – глупо, музыка заглушает все.
- Ну не хочешь по хорошему… - Марк сделал шаг в мою сторону, Николай – следом.
Две пары рук потянулись ко мне. А я заорала, что есть силы: «Помогите!», хотя понимала, что никто меня не услышит. Вещи стаскивали с меня, не заботясь об их целостности. Кто-то из парней зафиксировал мне руки, а другой – методично раздевал. Павел же вальяжно сидел в кресле и просто смотрел.
Я орала, визжала, пиналась, кусалась, карябалась ногтями, потом кто-то прорычал: « Не заткнешься – зубы выбью!», - и я поверила. А потом они развлекались и сразу вдвоем, и по очереди, вертели меня, как тряпичную куклу. Звали присоединиться Павла, но он отказался, сказал, что уже пресытился мною. Сколько длилось это непотребство, я не знаю, а потом меня отпустили: просто в руки сунули мои вещи, пачку крупных купюр и со словами: « Не вздумай заявить, тут любой подтвердит, что ты проститутка…», голую вытолкали за дверь.
Слава всем Богам, в коридоре никого не было, и мой позор никто не видел. Руки и ноги тряслись, я с трудом натянула блузку, брюки и сапоги, порванное нижнее белье, телефон и деньги запихала в сумку, и поковыляла в сторону выхода. Болело всё: грудь и шея были покусаны, между ног саднило, горло охрипло и причиняло дискомфорт.
Забрав верхнюю одежду из гардероба, вызвала такси и поехала домой.
- Бабуль, я дома, - прокричала я в темноту квартиры, видела же, что у бабушки работает телевизор, значит ждет.
Сняв сапоги и верхнюю одежду, проскользнула в ванную комнату. Придирчиво оглядела в зеркале лицо и шею, на лице никаких царапин, шею же в ближайшую неделю, а то и больше придется прятать и никому не показывать. Сняв блузку и брюки, запихала их в мусорный пакет, завтра надо будет выкинуть, их я уже никогда не смогу надеть.