— Похоже, директор, мы наравне с Поттером являемся совладельцами дома, — довольно улыбнулся директору Драко. А вот Дамблдора явно не обрадовала такая информация.
— Предлагаем сделку, — пока директор всецело размышлял над возникшей проблемой, решил повернуть ситуацию в их пользу Гарри, — Мы с братом отказываемся от своей части, а вы, ничего не скрывая, отвечаете на один наш вопрос.
— Что за вопрос? — взгляд Дамблдора был насторожен, а юноши явно чувствовали себя комфортно, вежливо и с интересом смотря на него.
— Мы озвучим его, если вы согласитесь. Но сделку скрепим непреложным обетом: так никто из нас не нарушит её, — сказал Драко и посмотрел на брата: тот согласно кивнул, одобряя такое решение.
— Я согласен, — принял условия Дамблдор: он был уверен, что каков бы ни был вопрос, он не стоил половины дома, заплаченного за него, — Клянусь, что честно и полно отвечу на ваш вопрос, если только буду знать ответ на него.
— Клянёмся, что дом Блеков с этого момента будет принадлежать только Гарри Поттеру и его потомкам, — в унисон произнесли юноши. Непреложный обет скрепил клятву, на лицах братьев расплылись удовлетворённые улыбки.
— Вы, наверно, хотели спросить о смерти отца, — не заметив их странных улыбок, негромко произнёс Дамблдор, — Я не так много знаю об этом…
— Нет, — перебил его Гарри, — Наш вопрос другой.
— И какой же? — не смог скрыть удивления в голосе директор.
— Из-за чего Лорда нельзя убить? — произнёс юноша, своим вопросом повергнув директора в глубокий шок.
— Мы внимательно вас слушаем, профессор, — поддался вперёд Драко, наслаждаясь видом Дамблдора, в упор смотрящего на них, и вот уже минуту забывающего хоть изредка моргать.
— И могу я узнать, чем данный вопрос вызван? — наконец смог произнести директор.
— Если бы он мог умереть, то был бы уже мёртв, — спокойно ответил Гарри, — Мы послали в него Аваду, и он всё ещё жив. Этому должно быть какое-то объяснение, и мы хотели бы знать, какое.
— Вы пытались убить Лорда? — недоверчиво переспросил Дамблдор.
— Он и несколько его слуг встали у нас на пути, когда мы уже покидали подземелья, где он держал меня. Наверно на двери моей камеры были какие-то оповещающие чары, — не моргнув и глазом, выдал очередную порцию полу-лжи Драко, — Пришлось сражаться.
— Хорошо ещё, что наша Авада вызвала панику у Пожирателей, — подхватил мысль Гарри, — Они не ожидали, что мы владеем подобным заклинанием, благодаря чему нам и удалось бежать.
— Да, это заклинание доступно не всем магам, — Дамблдор изучающе смотрел на них, — Но, возможно, вашей силы не хватило. Сам по себе зелёный луч не несёт смерти. Нужен либо холодный расчёт, либо железная воля. Произнося заклинание, вы должны хотеть убить: для Пожирателей это удовольствие от смерти врага, для мракоборцев — необходимость для спасения других жизней, а для вас это было лишь желанием сбежать, желанием выжить, а этого могло быть недостаточно.
— Не достаточно! — искренне возмутился Драко, — Может, мы попробуем Аваду на вас? Заодно и узнаем: достаточно ли сильно нашего желания жить.
— Молодые люди, я не хотел вас обидеть, — удивился такой реакции профессор, — Я не сомневаюсь в ваших способностях, просто вы столкнулись с человеком, обладающим исключительными познаниями в тёмной магии. Его не так просто убить, и вы слишком юны, чтобы справиться с ним.
— И всё же: что позволило ему выжить, когда его собственное заклятие лишило его тела? Почему его нельзя убить? — повторил вопрос Гарри.
— Что ж, вы оба пережили ужасные испытания, и имеете право узнать правду, — вздохнул Дамблдор, который при всём желании не мог нарушить неосторожно данный обет, и проигнорировать их вопрос, — Волан-де-Морт полжизни посвятил поискам того, что дало бы ему бессмертие. Ещё в школе он узнал, что существуют особое заклинание, с помощью которого волшебник, расколов срою душу, может поместить осколок души в какой-нибудь предмет. Соответственно, чем более сильный артефакт использует маг, тем надёжнее спрятана его душа. Такие предметы называют крестражами. И Лорд их создал. Именно благодаря этому, он не смог умереть, когда лишился тела.
— А почему он не лишился тела от нашей Авады? — заинтересовано спросил Драко.
— Ваше заклятие могло оказаться не так сильно. Кроме того, собственное заклятие всегда действует немного по-другому, если попадает в тебя, — развёл руками директор.
— А сколько у него крестражей и какие? — наклонился вперёд Гарри, — Они не уничтожены?
— Семь, — было видно, что только клятва заставляет профессора отвечать им, — Дневник Реддла был уничтожен Гарри Поттером, кольцо Мраксов и медальон Слизерина я уничтожил. Недавно мне удалось найти диадему Райвенкло и кубок Хаффлпафф, так что и они больше не являются крестражами, хотя оба предмета сильно пострадали после избавления их от осколков души Волан-де-Морта. Осталось два последних крестража. Но они самые сложные, так как это живые существа. Первый — Нагайна, змея Тёмного Лорда, а второй, о котором не догадывается даже сам Лорд, — это Гарри Поттер.