Позднее он благодарил судьбу за то, что не попался на воровстве. Дело было не в особой проницательности Алекса; даже самые умные из его друзей детства провели значительную часть своей жизни в тюрьме либо были убиты полицией или сообщниками.
Конечно, некоторым удалось выжить и стать влиятельными фигурами преступного мира. Один из таких друзей Алекса, Дом Пассаро, теперь был одним из главарей мафии и занимался игорным бизнесом. Алекс до сих пор каждый год получал от него на Рождество поздравительную открытку.
Когда Алекс окончил школу и поступил в колледж, он по-прежнему неясно представлял себе свою будущую жизнь. Располагая неплохими физическими данными, он мог стать отличным спортсменом. Однако, позанимавшись год футболом, он бросил, решив, что это слишком глупая игра.
В колледже Алекс выбрал курс искусствоведения. Он теперь много читал – и старых мастеров, и современных литераторов. Однако инстинктивно чувствовал, что писателем ему никогда не стать. Его таланты лежали в другой области. Он начал сотрудничать в издаваемой колледжем газете, а в последние два года учебы даже был ее редактором.
Алексу нравилось, когда жизнь вокруг него кипит. Он устроился было в газету, но вскоре понял, что пройдут долгие годы, прежде чем его допустят к репортажам – то есть туда, где действительно все кипит.
Он перешел в издательскую группу, выпускавшую серию журналов приключений, и наконец нашел дело по душе. Через два года Алекс уже был редактором одного из этих журналов. Под его руководством журнал опередил другие издания компании аж на пятьдесят тысяч экземпляров в месяц.
Но через пять лет эта работа Алексу наскучила. Независимо от политики редактора рынок для журналов подобного типа был ограничен. Поэтому Алекс с радостью воспользовался возможностью перейти на работу к Ласло Сноу, не задумываясь о том, что во многих отношениях ему будет неуютно у Ласло, ультраконсерватора по своим убеждениям и диктатора по натуре…
Теперь Алекс вновь чувствовал себя ожившим. «Мачо» манил своими почти неограниченными перспективами. Работая в тандеме с Марком, они сделают из «Мачо» журнал, о котором заговорят во всем мире.
В ту же минуту, когда Алекс, еще даже не уволившись от Сноу, приступил к работе над «Мачо», его охватило давно забытое возбуждение. Только теперь Алекс понял, каким инертным и самодовольным он стал. Нельзя так бояться риска.
Когда Алекс сказал Ласло Сноу, что увольняется, чтобы занять пост главного редактора «Мачо», Сноу возмущенно фыркнул:
– Неужели вы собираетесь влезть в эту грязь?
– Ну, грязь бывает разная, – весело ответил Алекс.
После долгих колебаний Сноу пообещал значительную прибавку к жалованью, но Алекс, не раздумывая, отказался.
Теперь ему предстояло принять еще одно важное решение и покончить со своим многолетним холостяцким существованием. Он собирался сделать предложение.
Алекс встречался с Эллен Кондон уже больше года – значительно дольше, чем обычно длились его отношения с женщинами. Это была спокойная, привлекательная двадцатисемилетняя женщина, и Алекс знал, что она любит его. Он встретил Эллен в литературном агентстве, которое многие годы снабжало его огромным количеством материала. Она была секретарем агента. Благодаря своей интуиции Эллен могла точно определить, что пойдет на литературном рынке, а что нет. Последние два года агент отправлял весь приходящий материал на рассмотрение Эллен и следовал ее рекомендациям.
Однако единственное, чего Эллен действительно хотела добиться в жизни, – это выйти замуж и завести детей, в чем она откровенно призналась Алексу. Они спали вместе уже несколько месяцев. Нельзя сказать, чтобы Эллен так уж сильно его возбуждала, но она отдавалась ему с готовностью и, похоже, наслаждалась тем, что делала. Фигура у нее была вполне привлекательная, хотя и, как подозревал Алекс, с некоторой склонностью к полноте. Однако ему, с его аппетитом и, соответственно, постоянным лишним весом, по правде говоря, грех было бы к этому придираться. И собеседницей Эллен была приятной – умной, но без претензий. Алекса она боготворила.
Что же касается самого Алекса, то он как раз достиг такого периода в своей жизни, когда подумывал о том, чтобы осесть и успокоиться.
Любил ли он Эллен? В этом Алекс не был уверен, но он определенно относился к ней с нежностью. До сих пор он никогда не испытывал того сильного чувства, которое описывалось в прочитанных им бесчисленных рукописях. Может быть, любовь – это всего лишь вымысел впечатлительных авторов, выдумка, освященная церковью и обществом ради беспрепятственного продолжения человеческого рода? Или все же любовь действительно существует? Если даже и так, то Алекс ее не нашел и теперь уж вряд ли найдет, поскольку его молодость уже позади.
В тот день, когда Алекс забежал в больницу за «Манифестом "Мачо"», он пригласил Эллен на ужин.
Шотландка по происхождению, она обожала итальянскую кухню. Алекс тоже – при условии, что в заведении хороший шеф-повар. Впрочем, он ценил хорошую еду, приготовленную представителями любой этнической группы. Алекс старался реже посещать итальянские рестораны, поскольку итальянская пища слишком калорийна. Но сегодняшний вечер принадлежал Эллен, и Алекс привел ее в маленький закуток на Сорок пятой неподалеку от Бродвея, где находился лучший во всем Нью-Йорке (по крайней мере с точки зрения Алекса) итальянский ресторан. Зал вмещал не более двадцати человек, и Алекс не был бы самим собой, если бы не заказал места заранее.
Владелец заведения и одновременно шеф-повар, высокий и худой субъект с внешностью разъ-яренного крокодила, из алкогольных напитков подавал только вино.
– Алкоголь убивает вкусовые качества, синьор Алекс. Выпить что-нибудь крепкое – все равно что отрезать себе язык. Однако, – добавлял он, целуя кончики пальцев, – хорошее вино, конечно, не такое, какое подают лягушатники, наоборот, только помогает оценить соусы, приготовленные Луиджи!
Совершенно случайно Алексу довелось узнать, что Луиджи (настоящее имя которого было совсем другим) родился всего в двух кварталах от того места, где вырос он сам, и что акцент его был, естественно, напускным. Тем не менее Алекс никогда не оспаривал эту выдумку.
После того как Луиджи лично принял у них заказ (Алекс заказал фирменное блюдо, лазанью) и принес бутылку красного вина, Алекс провозгласил тост:
– За нас, Эллен, и за долгое счастье!
Они чокнулись.
– Ты не упомянул в этом тосте о «Мачо», – улыбаясь, заметила Эллен.
– Ты и «Мачо» в одном тосте – это было бы уже слишком, – застенчиво сказал Алекс.
– Почему же? Думаешь, я не знаю, что для тебя значит твоя работа?
– Ты тоже много для меня значишь, Эллен. И я надеюсь, что всегда смогу не смешивать одно с другим.
Они выпили.
– Значит, всегда, Алекс? – спросила Эллен, насмешливо посмотрев на него. – Это относится ко мне? Или к какой-нибудь следующей женщине?
– Эллен… – Внезапно смутившись, Алекс уставился на клетчатую скатерть.
– Да, Алекс?
– Я собирался подождать до тех пор, пока не накормлю и не напою тебя, но… – Он взял ее за руку. – Эллен, я хочу, чтобы ты была моей женой. Я прошу тебя выйти за меня замуж. Ты согласна?
– О, Алекс! Дорогой! – Слезы брызнули из глаз Эллен.
– Это и есть твой ответ? Слезы? – мягко сказал он.
Она стиснула его руку.
– Ты знаешь мой ответ, и знаешь его давно. Но я думала, что ты никогда этого у меня не спросишь. Господи, я говорю «да»! Конечно, я выйду за тебя замуж!
– Спасибо, милая. – Привстав, они поцеловались. – Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
– Я никогда не буду счастливее, чем сейчас!
– Конечно, теперь, когда я ухожу с высокооплачиваемой работы в новый журнал, который может в любую минуту прогореть, быть может, не лучшее время для женитьбы.
Эллен похлопала его по руке.