Водитель обернулся:
— Мне оплатили поездку до «Фэрвью».
— Сначала мне нужно домой, — ответила она с каменным лицом. — Взять пижаму и зубную щетку.
Дарий быстро шагал по Кингс-Роуд к метро. В нем бурлила ярость. Ему хотелось уйти как можно дальше от Наташи Гордон.
Досадная накладка? Из-за нее дом теперь невозможно будет продать! А ему придется платить налог, который выражается цифрой с шестью нулями… Интересно, что в ее глазах представляет крупную неприятность? В ее васильковых глазах… А волосы у нее взъерошены, словно она только что вскочила с постели… А фигура — сплошные изгибы! Она невероятно сексуальна…
Спустившись в метро, он достал маленький альбом для эскизов, который всегда носил с собой. Он рисовал то, что видел своим внутренним взором, — Наташу Гордон. Ее широко распахнутые глаза, изогнутые брови, локон, выбившийся из-под старинной серебряной заколки, складочку в углу рта, которая появилась, когда она улыбнулась, протягивая ему руку. Он помнил ее всю до мельчайших подробностей. И румянец, выступивший у нее на щеках, и тонкую цепочку на шее, исчезающую в ложбинке между манящими полными грудями. И длинные ноги.
Дарий задумался, представляя, как бы он нарисовал ее, вылепил… Когда наконец поднял глаза, оказалось, что он давно проехал свою станцию.
— Это замечательный дом, Дарий. — Пэтси, отложив документы, заварила им чай. — Масса места! В одной из построек можно оборудовать студию, — сказала она. — Почему бы тебе не поселиться там? Если вежливо попросишь, я тоже перееду к тебе и буду вести твое хозяйство…
— Ты и еще целая армия?
Он покосился на фотографию дома в «Кроникл». Дом построили в тюдоровском стиле; позже предки пристраивали крылья и флигели, а вкусом обладали не все. На снимке Хедли-Чейз показан с лучшей стороны. Деревянный фасад, розы, которые скрывают недостатки. Слева, чуть в стороне от дома, растет кедр, посаженный в честь коронации королевы Виктории.
Идеальный снимок! Его сделали в самое лучшее время, и день был подходящий: золотистый туман, поднимающийся с реки, придавал местности неземное очарование, возвращающее в дни его школьных каникул и утренней рыбалки с дедушкой.
— Там комнат двадцать, не меньше, — заметил он, возвращаясь к работе над броней рыцаря, который сидел на коне и собирался брать барьер. — А еще кухня, буфетная, кладовки и холодный чердак, где хозяева селили прислугу.
Плюс полдюжины коттеджей, в которых живут бывшие работники поместья — он никак не мог их выселить, и лодочный сарай, чьи лучшие дни миновали примерно двадцать лет назад.
— Так что ты собираешься делать?
— Может, свернуть этой дрянной девчонке шею? — предложил он, и ему сразу представилось, как его ладонь ложится ей на затылок. Он даже ощутил шелковистость ее кожи и ванильный аромат, который никак не мог забыть…
— В газете написано, что у нее было что-то вроде нервного срыва, — запротестовала Пэтси.
Пэтси была вдовой, работала помощницей в нескольких близлежащих фирмах, чтобы достойно содержать своего десятилетнего сына. У Дария она приводила в порядок книги и документы, следила, чтобы в его холодильнике всегда было свежее молоко и холодное пиво, и поддерживала порядок в его жизни. Обратной стороной медали было то, что она, словно средневековый странствующий менестрель, разносила по всей округе сплетни, каждый раз добавляя к своей истории что-то новое. Он не сомневался, что Хедли-Чейз невероятно разнообразил ее репертуар в последние дни, и соседи жадно ждут продолжения.
— Только не говори, будто ты веришь всему, что пишут в газетах.
— Конечно же не верю, — ответила Пэтси, — но суть статьи в том, что у нее нервы не в порядке… Уж они бы не стали врать о таком, верно?
— Да ну? Она была в полном порядке, когда я ее видел, — возразил Дарий. — По-моему, при помощи истории с нервным срывом Морган и Блэк хотят свалить всю вину на нее и сделать вид, будто фирма здесь ни при чем.
— Это возмутительно. Ей надо вчинить им иск!
— Она не потрудилась отрицать это, — заметил он.
— Может быть, ее адвокат посоветовал ей молчать? Как она выглядит? Ты не говорил, что видел ее.
— Поверь мне, — сказал Дарий, — я изо всех сил стараюсь забыть о нашей с ней встрече. — Забыть свою мгновенную реакцию при одном взгляде на нее, зов ее чувственного тела, вызывающего желание обнимать ее и дарить ласки…
Хорошо, что она сейчас вне пределов досягаемости, в клинике «Фэрвью», где подыгрывает Моргану, надеясь, что он не прогонит ее с работы…