– Это еще почему?
Девушка поправила подвернувшееся платье.
– Разве я еще не дымлю? Он с нас глаз не сводит.
Эва обернулась, натолкнулась на взгляд Хели и дрогнула.
«Кажется, топить в фонтане будут не только Юрку».
Такого выражения на лице у Хели девушка еще не видела. Пожалуй, Чупрей был не так уж далек от истины, когда намекал на шкаф.
Другой бы не заметил, но Эвангелина точно знала, как выглядит Спиру, когда злится. Никакого перекошенного лица, сдвинутых бровей, сжатых челюстей, прищуренных глаз, только взгляд – обещающий, даже гарантирующий расплату за совершенные и мнимые грехи… О!
Несмотря на разгоравшуюся жару, Эву пробрала дрожь. Девушка всеми силами пыталась игнорировать угрозу в углу комнаты, то есть, сценической площадки, и даже не смотрела в сторону ревнивца, пока шла к Кипятковскому вместе с Юркой. Тот тихо посмеивался, и Эва незаметно колола парня ногтем в бок.
Ей было не до смеха. Неизвестно, на что теперь решится Хели. Несмотря на присутствие в его жизни Ирис и их непонятных для Эвы отношений, мужчина не скрывал – больше не скрывал откровенного сексуального желания по отношению к сестре друга. Хотел-то он ее, а жениться, кажется, собирался на Ирис. Оно и понятно – настоящая греческая жена.
«Дьявол!»
В этот раз Чупрею пришлось ткнуть Эву в бок, чтобы она сосредоточилась на обсуждении.
Вечно недовольный режиссер тер небритый подбородок и растягивал слова, словно решал какую-то задачу.
– В общем и целом все получилось даже лучше, чем я ожидал. Можете же, Арич, если захотите. Очень и очень неплохой образец поцелуя. Зрителям понравится.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Эва и едва удержалась, чтобы не посмотреть на Хели. Он-то точно не радуется.
– Знаете, когда я наблюдал за действом, – тем временем продолжал режиссер и смотрел куда-то далеко, словно в финал чего-то, – меня посетила чудесная идея, как увеличить рейтинг картины. Думаю, вы двое замечательно с этим справитесь.
У Эвы заныл желудок.
– И что же это? – поинтересовался Юрка. Эва заметила, что веселье друга тоже куда-то испарилось. Чупрей явно сообразил то, о чем Эва пока не догадывалась.
– Вы весьма гармонично смотритесь вместе. Такой же или даже более страстный поцелуй стоит повторить, но в другой обстановке. – «Повторить? Боже!» – Никакой особой обнаженки. – «Обнаженки? О чем это он?» – Все почти целомудренно, поскольку сериал идет в дневные часы. Алые или черные шелковые простыни, интимная обстановка, и вы в постели… эм… целуетесь. – Эве захотелось грохнуться в обморок, лишь бы не слышать то, что звучит. – Разденетесь без свидетелей – вам же не впервой, укроетесь, сверху останутся только руки, и, может, еще краешек женской груди в кадр попадет. Затем войдем мы и снимем все это на камеру. Кроме поцелуя, ничего имитировать не придется. Вообще-то хорошо бы, но это детское время... Как же некстати. Возможно, рейтинг со временем позволит перенести сериал на вечерние часы. Так что, Эвангелина, справитесь?
– Я? – пискнула девушка.
– Что это я спрашиваю? Конечно, справитесь. После настолько эротичного поцелуя. Такой потенциал грешно не использовать.
«Как же так получилось? Дался им этот чертов поцелуй! Обнажаться, да еще сниматься в таком виде…»
Эва почувствовала, как Чупрей взял ее за руку, ощутила на контрасте, как холодна ее собственная, и заставила себя сказать:
– В сценарии всего этого не было. И я не соглашалась играть обнаженной.
– Детка, сценарий – это черновик, не более. Канва, на которую по ходу дела наплетаем всякого. К тому же ты будешь прикрыта покрывалом почти полностью. Даже на пляже оголяешься сильнее. Зритель увидит только очертания и движения. Красивая картинка – не более того. По большому счету такое даже на эротику не тянет. Но, зато какие у тебя появятся перспективы!
– К… какие же?
– Уверен, что сцены будут иметь ошеломляющий успех. Предложения посыплются на тебя, как манна небесная.
«Скорее, как булыжники. Что же делать?»
– Может, мы одетыми уляжемся? Типа, спонтанно, – неожиданно поддержал подругу Чупрей.
Кипятковский закусил губу. Он явно начинал сердиться.
– Нет, не тот эффект. Я не понимаю: вам что – трудно? Ведь даже играть не придется. Сделаете то, чем давно занимаетесь, в конце концов!
«Если бы он знал! Изменились ли бы в этом случае его планы? Вряд ли».
– Разрешите мне немного подумать, – решилась попросить Эвангелина.
– Даю время до ужина, – отрезал Кипятковский. – Все, Арич, иди, а ты, Чупрей, останься.
Им легко командовать. Эве из «клетки» выходить страшновато. Сначала скандальный поцелуй, затем не менее скандальное предложение. Если Хели узнает…