– А так?
– Мы не можем таким способом решить свои проблемы, – задыхаясь, вымолвила Ирис. Она закрыла глаза, явно наслаждаясь происходящим. В этом деле между ними всегда царила гармония.
«Да будет так всегда».
– Уже решили. Остались формальности. Венчание и все такое.
– Мы не можем обвенчаться. Твой первый брак…
– Я расторг его и получил разрешение у эпископа на новый.
Ирис распахнула глаза.
– Ты это сделал? Ради меня?
– Только ради тебя. Просто догнать никак не мог, чтобы сообщить об этом.
Ирис положила голову ему на плечо. Они очень медленно двигались, а вокруг плескалась вода.
– Я устала прятаться. Думаешь, у нас что-то получится?
– Продемонстрировать еще раз?
Ирис рассмеялась, но заговорила серьезно:
– Секс – еще не все.
– Но, если его нет, все остальное не так радует.
– Я боюсь, – созналась женщина.
– Обещаю подписать любой вариант брачного договора.
– Дино, я не шучу.
– И я. Никто не знает, что его ждет. Семейная жизнь – не сплошной праздник.
– Я люблю праздники, – Ирис поцеловала его в плечо, и Орландо обнял ее еще крепче.
– А я люблю тебя. И готов праздновать вместе с тобой хоть каждый день.
Ирис подняла голову.
– Любишь?
– Дорогая сеньора, моя семья давно с этим смирилась. Дело только за тобой. Какое кольцо предпочитаешь?
– Кольцо? – Зеленые глаза уже затуманились. Ирис приближалась к экстазу. – Любое.
– Это значит «согласна»?
– Я хочу быстрее.
– Замуж?
– Да! Только давай уже закончим!
– Так-то.
Он коснулся рукой в месте соединения их тел, и Ирис громко застонала, а потом повисла на мужчине.
– Вода остыла, – прошептала у его уха. – Нужно…
– Больше ни о чем не беспокойся. Никогда и ни о чем.
Глава 27
– Вот скажи – что нужно этим женщинам? Двоим – двоим! – я предлагал замужество. И что?
Чупрей откусил весомый кусок от сладкого сочного яблока.
– Что?
Хели отхлебнул Jack Daniels.
– Одна выскочила замуж за другого, а Эва… – Спиру сунул в рот лимон и скривился. – Разве не все женщины хотят замуж?
– Ты звал ее замуж? Когда?
– Сегодня.
– И она отказалась?
Хели задумался, затем хмыкнул.
– Не уверен. Но и не согласилась. Хотя, я был немного не в себе, после того как принесли идиотский сценарий, не к виски будь сказано. Я немного вспылил, ну и… Сам понимаешь.
– Уперся Кипятковский с этой эро… постелью. А Эвангелина что?
– Ты же ее знаешь. Встала в позу, заупрямилась. Ну, мы и… Послушай, это что же получается – я сам во всем виноват? – Хели тряхнул головой. – Нет, виноват сценарий.
– Послушай, Хели, скажу тебе как другу… Ведь мы друзья?
– Спрашиваешь!
– Так вот, ей необходимо твое понимание. Эва хорохорится, пускает пыль в глаза, что она независимая, и ей наплевать на чужое мнение. Но, поверь мне, Эвангелине необходимо, чтобы ты одобрил ее поступки.
Мудрый совет. Юрий лишь озвучил его собственные соображения. Но как же это тяжело – видеть любимую в чьих-то объятиях даже на экране.
– Не могу спокойно вспоминать сегодняшнюю сцену. Если бы я тебя не знал…
– Мне повезло. Свежий фингал вряд ли пришелся бы по душе гримерам.
– Это да. А у тебя такое бывало – хочется врезать, пусть и мнимому любовнику, по самое не могу, а потом… Ух, потом – держись, Эва!
– Ну, у меня все проще. Моя… в общем, она тоже актриса.
– Вы теперь не вместе?
– Мы не вместе, но и официально не порознь.
– Это как?
– Дружище, поверь, тебе это ни к чему. Долго рассказывать. Лучше скажи, что собираешься делать?
Хороший вопрос.
– Пережить вашу завтрашнюю постельную сцену и не впасть в ярость или окончательно не съехать с реек.
– Так сильно любишь?
– Разве не понятно?
– А ей сказал?
– Вообще-то…
– Ты даешь. Так это ж главное!
– Я думал, главное – другое. Век живи, век учись. Или как там у вас говорят?
– Вот-вот. Во-первых – сознайся, а во-вторых – смирись, брат. Представь, что на экране не твоя Эва, а ее двойник.
– Думаешь, поможет?
– Не попробуешь, не узнаешь. Ты Эвангелине доверяешь?
– Ну, ты и спросил!
– Отвечай, не задумываясь.
Хели посмотрел в свой стакан и понял, что больше не хочет пить.
– Нужно было сыр заказать. Думаю, у них есть что-то приличное.
– Парень, если ты ей не веришь, то…
Спиру напомнил себе, что девушка дождалась его, не разменивалась на мелочи, даря себя другим. А он… Что он сделал ради любви?
– Из женщин только ей и верю.