Гвен сглотнула, продолжая улыбаться, и придвинулась ближе. Она сделала выбор, только не запомнила, какой. Теперь с каждой минутой его усмешка становилась все шире, и, наконец, они рассмеялись полному отчуждению, существовавшему между ними. Но ничто не происходит так, как хочется. Дейв удерживал свою позицию, готовый, способный и полный желания двигаться дальше. Черт бы побрал эту неистовую сестру! Благодаря Шарлотте Гвен знает все ходы, но ей не хватает мужества двигаться дальше.
— Может, нам стоит договориться об объединении усилий.
Его смех был настолько же легок, насколько тяжела рука, легшая на ее плечо.
— Я думал, мы об этом и разговариваем. Пальцы Дейва проникли за поднятый воротничок, поглаживая шею, нежно, фамильярно, лишь намекая на предложение.
— Ты это назвала, мы это сделаем.
Гвен не смогла ни назвать это, ни вообразить без того, чтобы кровь не прилила к щекам, отлив от мозга. Она хотела его, но просто умерла бы, если б он догадался.
Бедный Дейв. Он вырос из любящего младшего братика и стал волнующим мужчиной. И Гвен никогда не переставала желать его, невзирая на все препятствия. Она прижала руку к щеке молодого человека и поощрительно улыбнулась, думая насколько возможно умерить свое внутреннее смятение.
В ту минуту, как Гвен прикоснулась к Дейву, она снова подумала о сексе. Но в обстановке ее личной квартиры это одно, а тут… Она подумала сердито: «Женщины занимаются и наслаждаются сексом, фантазируют, исследуют, увлекаются, но в определенных пределах. Обязательных, проверенных, предпочтительно брачных пределах. Дьявольски привлекательные, законопослушные родственники мужского пола, заставляющие сердце забиться и кожу запеть, совсем не те люди, на кого можно безоглядно бросаться». В ее системе ценностей это проходило, как худший вариант.
То, что Гвен чувствовала, являлось похотью, нечистой и ни в коей мере не простой, а значит, ей следует стыдиться себя.
Упаси боже, чтобы Дейв когда-нибудь заподозрил, что имел сексуально озабоченную невестку.
— Ты думаешь, Роберт ценит романтику этого места? — Она указала на деревья, пейзаж, быстро сгущающуюся темноту.
— Не знаю, о чем думает Роб вообще. Взгляни на деревья. Они исчезают, будто волшебник накрывает их шапкой-невидимкой.
— Как Мерлин в твоей серии о «Каме-лоте».
— Ты заметила, — Дейв повел пальцем вниз по ее шее. — Ты выглядишь усталой, — сказал он, удивившись возникшему в нем чувству покровительственного участия.
— Так мне все говорят. Усталая и старая, да?
Дейв отмел это мнение, покачав головой, не пожелав даже обсуждать его. Он ощутил легкий трепет, пронизавший ее, как бы вследствие прорыва надежной линии обороны.
— Ты отдаешь работе больше, чем она тебе возвращает. Кто помогает тебе, Гвен? Она не ответила.
— Мы могли бы позабавиться.
— Почему это люди всегда стараются просветить меня?
— Они заботятся о тебе.
— Разве я выгляжу так, словно нуждаюсь в том, чтобы меня куда-то поднимали? — спросила Гвен шутливо.
— Мы и так на высоте пяти тысяч футов над уровнем моря, подъем разве недостаточный? Есть ли смысл подниматься выше? Жить на небесах?
— Ужасно романтическая идея для тех, кто живет над гаражом.
Гвен стукнула по подоконнику, и этот звук вернул их на землю.
— Ты всегда так делаешь, — заметил он.
— Гараж — странное место для проживания.
Усевшись на подоконник, Дейв покачал ногой, пальцы сплелись между бедрами. Ей захотелось положить руку на одно из этих бедер. Он понял желание Гвен с той же уверенностью, как и прочитал сигнал опасности в ее глазах.
Его улыбка, манящая и предупреждающая одновременно, побуждала ее сделать следующий ход. «Испытай судьбу, воспользуйся случаем, Гвен». Ее представление о Дейве устарело: он, оказывается, не лишен практичности. Но у Гвен было достаточно практики. Поэтому мисс Стикерт сваляла дурочку, показала, что и ей охота позабавиться.
Гвен усмехнулась и отстранила Дейва.
Может быть, лучше бы ему заговорить на ее языке.
— У меня есть адрес Малибу для котировки текущего курса. Бухгалтер должен оценить сделку.
— Вот не думала, что тебя впечатляют фантастические адреса. Или сделки.
— Только младенцы на пляже?
— Ну, по-настоящему-то я не такая уж рассудительная.
— И никакого перечня дебитов и кредитов в черной книжечке?
— Никакой черной книжечки. Он отмел это сообщение.
— И никаких обязательств против моего имени? Никаких активов? Ни счетов за вкус?
Гвен рассмеялась. С Дейвом, который шутит, можно иметь дело.
— Погружаться с головой в волшебный мир утвержденных бухгалтерских отчетов. — Он приподнял один из ее учебников и уронил его на стопку других.
— Утвержденных или утверждаемых, что подвернется первым. Я трудилась весь день и зубрила всю ночь неделями.
— Что лишь подтверждает мою теорию. — Дейв легонько взял ее руки в свои, повернул их ладонями вверх и прижал, надавив большими пальцами.
— Если бы ты меньше зубрила, а больше наслаждалась жизнью, все встало бы на место.
— Твоя жизненная философия.
— Предпочитаю наслаждаться.
— Двухмесячная задолженность в банке и ни малейшего представления, откуда придет следующий заказ — не такое уж наслаждение.
— Деньги приходят и уходят.
— А если не приходят?
Дейв пожал плечами, немного более широкими, чем окно. Ярко раскрашенные попугаи взмахнули крыльями в черно-зеленых джунглях на его груди. Он сам излучал тепло, словно спустился с солнца. Шарлотта назвала бы это аурой. Гвен назвала это приправой «Табаско», которую молодой родственник добавлял в омлеты. Итак, он знал, как повысить мисс Стикерт температуру, без особых стараний. Она только не знала, благодарить его за это, или беспокоиться.
— Герои нынче в дефиците, — заметил Дейв.
Это точно выражало и ее мысли, но показалось странным услышать свою точку зрения из чужих уст.
— Почему ты это сказал?
— До тех пор, пока люди будут нуждаться в героях, будет работа и на поприще приключений. Я никогда не беспокоился насчет денег.
— О, оптимизм юности.
— Насколько молодым ты меня считаешь? Не отвечай. Может, отрастить бороду.
Дейв потер ладонью Гвен свою щетинистую щеку.
— Думаешь, это сделает меня знаменитым.
Ему многого не хватало, чтобы выделиться. Сексуальность — это нечто иное.
Гвен боролась с желанием обтереть руку о свитер. Ворсистая ткань раздражала болезненную чувствительность ее кожи. Скрестив руки, она погрузила дрожащие ладони в изгибы локтей.
— Наверно, надо бы нам решить, как мы будем вести игру с Шарлоттой и Робертом.
— Положимся на волю случая. Попытаемся не допускать ни травм, ни жульничества. Свистеть в свисток только тогда, когда игра выходит из-под контроля.
«А если они вырвутся из-под контроля?» — подумала Гвен. Он не привел ничего конкретного, а у нее больше не хватило духу спрашивать.
Помимо всего прочего, она смертельно боялась потерять голос. Несомненно, где-то на ее воображаемом пляже, какой-нибудь парень с металлическим детектором, вероятно, откопает его там, как раз рядом с ее здравым смыслом.
Гвен прижала очки к переносице, уперевшись ресницами в линзы.
— Шарлотта коттедж не отдаст.
— Предполагается, что я передам это сообщение?
— Это между нами.
— Вот так мне нравится. Тогда о кей. К твоему сведению, Роб не сдастся также. Хорошо бы кто-нибудь ему сказал, что адвокаты, представляющие сами себя, оставляют в дураках своих клиентов.
— Полагаю, это глупость.
— Не беспокойся, Роб дает присягу за обе стороны. Кажется, он забыл, что жена не является противником.
Она молчаливо наградила его очком за зрелость, но не смогла придумать, как это выразить словами, чтобы не прозвучало покровительственно.