«Я встречусь с ними лицом к лицу».
Потрясенные девушки посмотрели на нее.
«Со своим серпом?» – спросила ее кузина с сомнением.
«Может быть, они приехали не со злым умыслом», – вмешалась другая кузина.
Но Гиневьева видела, что они приближаются, и медленно покачала головой.
«Со злым», – ответила она.
Девушка наблюдала за их приближением, ожидая, что они замедлят шаг, но, к ее удивлению, они не стали этого делать. В центре скакал Манфор, привилегированный дворянин двадцати лет, герцог королевства, мальчишка с широкими губами, светлыми глазами, золотыми локонами и постоянной ухмылкой. Она презирала его. Он выглядел так, словно сверху вниз смотрел на весь мир.
Когда он приблизился, Гиневьева увидела жестокую улыбку на его лице, когда он окинул ее тело взглядом так, словно она была куском мяса. Находясь всего в двадцати метрах, Гиневьева подняла свой серп и вышла вперед.
«Они меня не получат», – сказала она, думая о Ройсе. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он сейчас был рядом с ней.
«Гиневьева, не надо!» – крикнула Шейла.
Гиневьева побежала к ним, высоко подняв серп, чувствуя, как через нее проходит адреналин. Она не знала, откуда у нее взялась храбрость, но она это сделала. Девушка бросилась вперед, подняла серп и опустила его на первого дворянина, который скакал к ней.
Но он был слишком быстрым и скакал подобно грому. Когда Гиневьева замахнулась, он просто поднял свою дубинку и выбил серп из ее руки. Она ощутила ужасную вибрацию, которая пробежала по ее рукам, и беспомощно наблюдала за тем, как ее орудие полетело в стебли поблизости.
Мгновение спустя Манфор пронесся галопом мимо, нагнулся и ударил ее по лицу своей металлической рукавицей.
Гиневьева закричала, сила удара развернула ее, и она упала лицом в стебли, ощутив жгучую боль.
Лошади резко остановились и, когда всадники вокруг нее спешились, Гиневьева почувствовала на себе грубые руки. Ее подняли на ноги, она испытывала жар от удара.
Гиневьева стояла, пошатываясь, и, подняв голову, увидела, что перед ней стоит Манфор. Он усмехнулся, подняв свой шлем и сняв его.
«Отпусти меня!» – прошипела Гиневьева. – «Я не твоя собственность!»
Она услышала крики и, оглянувшись, увидела, что ее сестры и кузины бросились вперед, пытаясь спасти ее. Гиневьева с ужасом увидела, что рыцари ударили каждую из них, отчего они упали на землю.
Гиневьева услышала жуткий смех Манфора, когда он схватил ее и бросил на спину коня, связав ей запястья. Мгновение спустя он оседлал коня позади нее, пнул его и поскакал прочь, в то время как девушки кричали позади, пока ее увозили все дальше и дальше. Гиневьева пыталась сражаться, но это было бесполезно, поскольку он держал ее, словно в тисках.
«Как же ты ошибаешься, девчонка», – ответил Манфор, рассмеявшись. – «Ты – моя».
ГЛАВА ПЯТАЯ
Ройс стоял посреди пшеничного поля и косил пшеницу серпом, его сердце переполняла радость, когда он думал о своей невесте. Он едва мог поверить в то, что день его свадьбы наступил. Он любил Гиневьеву сколько себя помнил, и сегодняшний день станет особенным. Завтра он проснется рядом с ней в их новом доме, в новой жизни, которая ждет их впереди. Ройс ощущал бабочек в животе. Он ничего не желал больше.
Размахивая своим серпом, Ройс думал о своей ночной тренировке с братьями, они вчетвером непрерывно сражались на деревянных мечах и иногда на настоящих, которые весили вдвое больше и их было очень сложно поднять. Они хотели стать сильнее, быстрее. Хотя Ройс был младше своих трех братьев, он осознавал, что уже был лучшим воином, чем они, более проворным с мечом в руке, быстрее в нанесении ударов и в защите. Словно он был вылеплен из другого материала. Ройс знал, что он отличается, только не знал, как. И это беспокоило его.
Ройс не понимал, откуда у него такой боевой талант. Почему он отличается? В этом не было особого смысла. Они все братья, в них течет одна кровь, они выросли в одной семье. Но в то же самое время все четверо были неразлучны, все делали вместе, будь то борьба или работа в поле. В действительности, лишь одно опасение омрачало этот радостный день: станет ли его переезд началом их разлуки? Ройс мысленно поклялся себе в том, что он не позволит этому случиться, несмотря ни на что.
Мысли Ройса вдруг прервал звук на краю поля, необычный звук для этого времени, звук, который он не хотел слышать в такой идеальный день. Лошади, быстро скачущие галопом.
Ройс повернулся и посмотрел, мгновенно встревожившись, и братья последовали его примеру. Его тревога только усилилась, когда он заметил сестер и кузин Гиневьевы, скачущих к нему. Даже отсюда Ройс видел панику на их лицах.