А еще я винила в этом Ванессу. Если бы мы вчетвером не поехали к ней в гости и мне не пришлось наблюдать за тем, как Даллас играет с ее младшеньким, то я, возможно, никогда бы не забеременела. А так у нас внезапно началась какая-то ребенко-делательная лихорадка, но я точно не стану жаловаться по этому поводу.
Теперь же я страдала от ужасных утренних недомоганий, а мое настроение менялось сто раз на день по самым дурацким поводам. Прошла мимо фотографии брата — и начинаю плакать. Джошу нужны новые брюки, потому что из старых он вырос — я плачу. Даллас оставил мне записку на зеркале в ванной — я снова плачу.
Даллас же был на вершине счастья — будто я подарила ему целый мир. Мальчики тоже обрадовались, намного сильнее, чем я ожидала. Теперь меня окружали три защитника, которые пилили меня, если я тащила сумки из магазина, выбрасывала мусор или слишком много работала.
Сегодня мы вчетвером планировали отпраздновать сорокашестилетие Далласа. Моим родителям пришлось уехать из города на похороны одной из моих дальних родственниц.
Когда Луи впервые спросил меня, нормально ли воспринял бы мой брат то, что он собирался сделать, то я не знала, что ответить. Мне хотелось думать, что «да», но как я могла быть уверена в этом? Однако, чем больше я размышляла об отношениях Луи и Далласа, о том, как они стали близки за эти пять лет, и как Даллас любил этого мальчика…
— Никто не заберет у тебя память о нем. Твой отец хотел бы, чтобы ты был счастлив, Луи. Он бы понял, и я знаю, что ему бы очень понравился Даллас.
Луи задумчиво кивнул, после чего кивнул еще раз, уже более уверенно.
— Да, я хочу. Я правда хочу этого.
Я не стану плакать. Я не стану плакать.
— Я знаю, но это очень серьезное решение. Если я когда-нибудь устану от Далласа, то мы можем развестись…
— Только через мой труп, детка, — раздался голос за моей спиной.
Черт. Что он слышал?
Даллас подошел, обхватил мой живот ладонями и положил подбородок мне на макушку.
— Я никогда не отпущу тебя. — Я была уверена, что в этот момент он улыбался Луи.
Я прижалась к нему и сжала его ладонь.
— Хотела бы я посмотреть, как ты сможешь остановить меня.
— Ты не дойдешь даже до конца улицы. Ты слишком любишь нас.
— Вас? — рассмеялась я.
— Джош и Луи не бросят меня.
Признаться, он был прав. Они бы не бросили его. Этот мужчина вошел в нашу жизнь и занял в ней место, которое никто и никогда не сможет заполнить. Мальчики любили его практически так же, как меня. Но я нисколько не расстраивалась по этому поводу.
Нет, это ложь. Может быть, немного. Мне всегда было сложно делиться, но я решила для себя, что если они кого и полюбят, то уж лучше это будет Даллас.
Даллас убрал подбородок с моей макушки и потерся щетиной о висок.
— Почему ты говоришь о том, что никогда не произойдет?
Конечно, этого никогда не произойдет. Если я думала, что любила Далласа, когда он развелся С Той, Чье Имя Упоминать Нельзя, то теперь это чувство усилилось многократно. Он был любовью моей жизни и как минимум раз в неделю признавался мне о том, что я — свет его жизни: с помощью записок, либо шептал мне об этом ночью в кровати, либо говорил, когда обнимал меня…
Я посмотрела на Луи, он с улыбкой наблюдал за тем, как я вру:
— Мы обсуждали, как назвать ребенка. Нужно выбрать хорошее имя, ведь его нельзя будет потом просто поменять. Если это девочка, мы можем назвать ее Перл.
Даллас задумчиво хмыкнул мне в ухо. Когда он переехал к нам, мы спросили мисс Перл, не хочет ли она жить с нами вместо того, чтобы в одиночестве обитать в отремонтированном после пожара доме. Но нам так и не удалось уговорить ее на это. Она была счастлива жить так, как жила всю жизнь, ей вполне хватало ужинов с нами. Два года назад Даллас нашел ее бездыханной на диване, мы все были шокированы тем, что она покинула нас.
Именно на ее похоронах мы в последний раз видели Джексона. Даллас сказал, что тот изредка звонит ему. Я переживала из-за этого, потому как знала, что Даллас до сих пор надеется на то, что его брат вернется и перестанет быть придурком.
Луи громко прочистил горло. Это тут же заставило меня улыбнуться и забыть о мисс Перл и о Джексоне. Я точно знала, от кого он перенял эту привычку.
— Дал, хочешь увидеть свой подарок? — поинтересовался он.
— Не нужно ничего дарить мне, Лу.
Луи просиял.
— Но я хочу, — ответил он, хватая подарок, который запаковал сам пару дней назад.
Даллас обошел меня, встал рядом и одной рукой взял подарок. Если он и заметил, что тот странно изогнулся, то никак не прокомментировал это. Свободной рукой он обнял Луи, а десятилетний мальчишка обхватил обеими руками мужчину, который стал так много значить в его жизни.
— Ты приготовил подарки и ничего не сказал мне? — раздался позади нас голос Джоша.
Сейчас ему было шестнадцать лет, но он выглядел намного старше. Мой Джош. Несмотря на рост и мускулистое тело, у него были детские черты лица. У него все еще было лицо моего Джоши. Проходя мимо Далласа, он пихнул локтем мужчину, который перестал быть его тренером два года назад, и обнял меня за плечи.
— Что там у тебя? — поинтересовался Джош, прекрасно зная, что собирался сделать младший брат.
Когда Луи подошел обсудить свое намерение со мной, я попросила его подойти к брату и рассказать о своих планах. Джош сперва расстроился, но мы поговорили об этом и, в конце концов, он понял и принял решение Луи.
Вторым человеком, с которым я попросила Луи поговорить, была моя мама. С годами она потеплела к Далласу, что было неудивительно — он был идеальным. Но то, что собирался сделать Луи, могло привести ее в ярость. Не знаю, что именно было сказано между ними двумя, но Луи продолжил претворять свой план в жизнь. Наверное, все прошло не так уж плохо.
Даллас тоже пихнул Джоша локтем и принялся разрывать оберточную бумагу.
— Я не знаю.
Я прикусила губу, мой взгляд метался от Луи к Далласу и обратно. То, что сейчас произойдет, сильно изменит их жизни. Под оберткой оказалась стопка бумаг. Даллас наморщил нос и начал читать их.
Несколько секунд спустя он посмотрел на Луи и с трудом сглотнул. Еще через несколько секунд повернулся ко мне и еще раз сглотнул. Вид у него был ошарашенный. Даллас снова уткнулся в бумаги, перечитал слова, на которых остановился, и сделал глубокий-глубокий вдох.
В его глазах заблестели слезы. Он облизал верхнюю губу и снова сделал глубокий вдох. Посмотрел на меня и повернулся к Луи.
— Лу, я готов усыновить тебя тысячу раз, дружище. Это огромная честь для меня, — хрипло произнес он.
Как только Луи бросился в объятия Далласа, я разревелась. Признаться, гормоны тут были ни при чем.
Я стояла и думала о том, что иногда в жизни случается трагедия, которая выжигает тебя до тла. Но если очень захотеть, то можно задержать дыхание, пробраться сквозь пелену дыма и научиться жить дальше. А иногда на остатках пепла можно вырастить нечто прекрасное. Если тебе повезет.
Мне. Очень. Повезло.