— Что случилось с твоим пальцем? — внезапно спросил Даллас.
Я моргнула и посмотрела на свои руки. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о каком пальце он говорит. На указательном пальце левой руки виднелся порез, оставшийся после того, как я порезалась ножницами во время стрижки два дня назад.
— Порезалась на работе. — Крови была море.
— А чем это ты его намазала? — поинтересовался он, рассматривая застывшую жидкость по краю раны.
— Суперклеем. Отличное средство, но у тебя не настолько глубокий порез для этого, — ответила я. — Мне очень жаль, что все так получилось.
— Это был несчастный случай, — совсем близко прозвучал его голос.
Я подняла голову и скривилась.
— Все равно, прости.
Орехового цвета глаза пристально смотрели на меня. Даллас стоял максимум в пятнадцати сантиметрах от меня.
— Тебе не за что просить прощения, — наконец, произнес он и отступил назад.
Я натянуто улыбнулась.
— Ну, если ты настаиваешь. — Я повернула голову в сторону плиты. Иногда дружбу нужно строить маленькими шажками. В конце концов, Даллас мог отказаться от приглашения Трипа и не приходить или притвориться, что у него нет приставки. Но он пытался так же, как и я. Я справлюсь. — Как ты предпочитаешь стейк? Прожаренный, средний или сыроватый?
Сосед моргнул и улыбнулся уголком губ.
— Прожаренный.
— Значит, будет прожаренный, — ответила я и отвернулась к плите.
Несколько секунд мы стояли молча, а потом он поинтересовался:
— Мы друзья?
Естественно, я оглянулась.
— Да, друзья. Если ты чувствуешь себя неловко из-за меня, то говори, не стесняйся. Признаться, у меня нет словесного фильтра. — Я подумала секунду и добавила: — И мне нравится прикасаться к людям, но это ничего не значит. В общем, если что, говори, не стесняйся. Я все пойму и не стану плакать.
Даллас издал звук, похожий на фырканье.
— Хорошо.
Я неловко и, наверное, слегка натянуто улыбнулась и снова повернула голову к плите.
Неожиданно он спросил:
— Раз мы друзья, не могла бы ты сказать, почему у тебя в заднем кармане лежит упаковка «Поп-Тартс»?
ГЛАВА 10
— Джош, клянусь богом…
— Иду!
Я недовольно посмотрела на экран телефона. Мы опаздывали на пятнадцать минут. Подобное случалось большую часть времени: в семидесяти пяти процентах случаев мы опаздывали. И все это началось, когда мальчики стали моими.
— Джошуа! — выкрикнула я. В этот момент Луи поднял красную школьную рубашку-поло, и я увидела, что на его брюках отсутствует ремень.
— Лу, ты забыл ремень.
Он опустил голову, будто не поверив мне, после чего ссутулился и поплелся в свою комнату. Да, денек, судя по всему, будет еще тот.
— Джошуа Эрнесто Касильяс! — Я разбудила Джоша в обычное время. Он даже встал и начал натягивать брюки. Я ушла, пролетело пятнадцать минут, а Джош так и не появился. Мне пришлось еще раз подняться в его комнату и обнаружить, что он снова заснул, сидя на кровати с натянутыми до колен штанами.
— Я же сказал, что иду!
— На прошлой неделе ты сказал, что перестанешь засыпать после того, как я бужу тебя. Но этого, как видишь, не случилось, — рявкнула я, цепляясь за остатки терпения.
— Прости! — помолчав, ответил Джош. Каков жулик.
Я знала, что должна принять его извинение, иначе он прекратит извиняться вообще. Я переживала, что если стану слишком давить на его чувство вины, то это вскоре перестанет работать.
— Я прощаю тебя, но поторопись!
Две секунды спустя появились оба брата, у каждого в руках было по рюкзаку, куртке, а между ними сумка для тренировки по бейсболу. Сегодня Ларсены везут Джоша на дополнительное занятие с частным тренером. Я закрыла за мальчиками дверь, и мы побежали к машине… вот только Джош внезапно остановился и вскинул руки.
— Я забыл шлем!
Господи Иисусе!
— Почему ты не проверил себя по списку? — поинтересовалась я.
— Я пытался поторопиться! — оправдался он.
Мой недовольный взгляд был проигнорирован. Я бросила Джошу ключи, и он помчался к дому так, будто я собиралась стянуть с него штаны. Я повернулась к Луи, намереваясь предложить ему сесть в машину, пока мы ждем, но внезапно замерла и уставилась на него. Он выглядел бледным или мне это только кажется? У него мешки под глазами или это тоже всего лишь мое больное воображение?
— Ты в порядке, Лу? — нахмурившись, спросила я.
Он быстро посмотрел на меня и неловко кивнул.
— Уверен? Ты плохо спал? — Чем дольше я глядела на него, тем хуже он выглядел.
— Да, — ответил Луи, сморщив на секунду нос. — У меня болит голова.
Я уже наслушалась подобных оправданий от Джоша.
— Немного или сильно?
Он пожал плечами.
Ну, если не жалуется, значит, не все так плохо.
— Пойдешь в школу?
Малыш кивнул.
Я сердцем чувствовала, что это было странно. Из них двоих именно Джош предпочитал использовать язык тела; Лу обычно говорил все, что у него было на уме. Я опустилась на колено, обняла его и проверила, есть ли температура. Он был бледный, однако, лоб не был горячим. Лу обнял меня за шею и крепко сжал.
Когда вернулся Джош, малыш уже сидел пристегнутый на своем месте, а я как раз захлопывала дверь. Он бросил мне ключи, и я на всякий случай поинтересовалась:
— Ты убедился, что входная дверь закрыта?
— Да, — ответил Джош, недовольно зыркнув на меня.
— Эй, будь проще. — Как будто он до этого не оставлял дверь незапертой. Господи.
— Tia, твоя сумка, — прошептал Луи, как только я собралась залезть в машину.
Моя…
Черт, я оставила ее в доме.
Не обращая внимания на самодовольное лицо Джоша, я помчалась в дом и через две минуты уже возвращалась к машине. Увидев большой «форд», который выруливал задом с подъездной дорожки, я помахала рукой. Не знаю, видел ли меня Даллас.
Пятнадцать минут спустя мы были возле школы. Я вылезла из машины и пошла вместе с детьми в офис директора, чтобы взять пропуски для опоздавших. Секретарша, которая выписывала их, язвительно отметила то, как важно «привозить детей в школу вовремя». Как будто она никогда не опаздывала.
От того, что я приехала на работу, день не стал лучше.
Шон заявился на час позже и начал жаловаться на самочувствие. А его заявление о том, что он, возможно, уйдет домой пораньше, вывело меня из себя. Когда мой телефон начал вибрировать в полдень, я мыла голову клиенту, поэтому не смогла ответить. Час спустя, когда у меня был перерыв, он завибрировал снова. Звонила мама. Я посмотрела на Шона и его клиента и вышла на улицу.
— Bueno?
— Диана, я звонила тебе три раза, — прошипела мама, застав меня врасплох.
— Я на работе, Mamа̀, и не могу брать трубку, если у меня клиент, — нахмурившись, ответила я. Интересно, что на нее нашло. Она знала правила. Я, например, не стала бы звонить ей на работу, а потом злиться, если она не ответила.
— Si, pues [20], тогда тебе стоит найти работу там, где ты сможешь брать трубку, — довольно грубо и раздраженно произнесла мама по-испански.
— Не думаю, что такая работа существует. — Ну что я сделала теперь, чтобы заслужить подобное отношение?