Даллас выпрямился и посмотрел мне в глаза.
— Прими помощь, Диана.
Я выдохнула, продолжая внимательно разглядывать соседа. Все-таки он выглядел иначе.
Даллас сложил руки на груди, и мне пришлось напрячься, чтобы не уставиться на орлиную голову.
— Ты противишься помощи только от меня или от любого человека?
Я сжала губы и приложила руку к груди.
— Только от тебя. Я не хочу пользоваться твоей добротой. Вообще, я не стесняюсь просить о помощи.
— Думаю, ты даже не знаешь, что такое стесняться, — заметил Даллас. — Ты не пользуешься моей добротой. Мы уже обсуждали это.
— Ладно, но я не хочу, чтобы ты чего-нибудь надумал себе.
— Я видел тебя в нижнем белье и вычесывал гниды из твоих волос. Думаю, мы уже прошли это, детка, — твердо произнес он.
У меня в голове вертелось лишь одно слово.
Детка?
Я?
— Как твоя рука? — внезапно спросил Даллас.
Какая рука? Что не так с моей рукой?
— Твоя обожжённая рука, — добавил он, приподняв брови. На его губах играла легкая улыбка.
Господи, он совсем сбил меня с толку своей «деткой». Я сглотнула.
— Все так же. Болит. Когда терпеть невмоготу, я пью обезболивающее. Чтобы принять душ, приходится оборачивать руку резиновым бинтом. Я порезалась, когда брилась, и не мыла голову вот уже пять дней. Любое действие дается мне с трудом, но я справлюсь. — Без денег, испытывая постоянную боль, но… могло быть и хуже. — Может, я как-то могу помочь тебе?
— Нет.
— Ну правда, я могу помочь. Мне ужасно скучно, а прошло всего несколько дней. Не знаю, как я выдержу дальше. — Я ходила помогать маме в магазине, в котором она работает, но вытерпела лишь три часа. Ее комментарии по поводу моего ума — ну кто бежит в горящий дом? — это было слишком.
Даллас пристально посмотрел на меня и опустил руки на бедра. «Не смотри, черт тебя подери, Диана. Не смотри вниз», — убеждала я себя.
— Ты и правда настолько патриотичный или просто любишь орлов? — вырвалось у меня.
Даллас удивленно приподнял брови, после чего посмотрел на свою грудь и снова перевел взгляд на меня.
— У моего отца была такая же татуировка на руке, — ответил он и совершенно обыденно, будто я и не задала ему странный вопрос, уточнил: — Значит, тебе нечем заняться?
Я кивнула.
— Уверена? Ты сможешь работать одной рукой?
Почему первая мысль, которая пришла мне в голову, была «грязной»?
И почему я покраснела?
— Клянусь.
Даллас наклонил голову вбок.
— Ты ведь не начала собирать рампу Луи пока меня не было?
Вот оно. Еще одно напоминание о том, что он где-то был. Хм.
— Нет.
— Тогда ты можешь помочь мне собрать ее.
У меня вырвалось «черт», и Даллас улыбнулся.
— Или я могу собрать ее сам. — Он помолчал и добавил, — Если скажешь, что справишься сама…
Я закатила глаза.
— Нет. Если ты так настаиваешь на помощи, мы можем сделать это вместе. И под «вместе» я имею в виду то, что ты будешь делать большую часть работы, потому что у меня всего одна рука. Было бы круто удивить Луи завтра. Сегодня он ночует у Ларсенов. Думаешь, мы успеем до завтра?
Улыбка на лице Далласа поразила меня в самое сердце.
— Мы постараемся, — спокойно ответил сосед.
— Ладно, начнем, когда ты будешь готов.
— Дай мне пятнадцать минут, чтобы закончить с газоном и взять инструменты.
Я кивнула.
— Встретимся на заднем дворе.
Даллас появился даже раньше, чем через пятнадцать минут. В ожидании его прихода я достала из сарая перчатки и натянула одну на здоровую руку. Подумав, захватила и свой ящик с инструментами. Я так и не поняла, что нашло на него в тот вечер, но он больше не поднимал эту тему. Я тоже не собиралась делать этого. Мне ужасно хотелось расспросить его о том, куда он уезжал, но я пообещала себе не любопытничать.
Даллас открыл ворота и зашел, после чего закрыл их и погладил Мака по голове. К моему разочарованию, он надел одну из своих футболок, в которых обычно работал — потрепанную и в пятнах.
— Я знаю, что она старая.
Я приподняла брови и нахмурилась.
— Кто?
— Моя одежда, — ответил Даллас, поворачиваясь ко мне спиной и направляясь в сторону одного из ящиков с молотком в руках. Сдернув зубцом молотка крышку, он добавил: — Я ненавижу ходить по магазинам.
Я выпрямилась и неожиданно почувствовала себя смущенной тем, что он застукал меня за разглядыванием одежды.
— Все нормально. Главное, что ты не голый.
Даллас хмыкнул и подошел к дальнему от меня краю ящика.
— Я тоже не часто покупаю одежду. Если бы мне не нужно было одеваться на работу, я бы носила свою одежду годами. А вот мальчики растут быстро и постоянно рвут одежду, поэтому им приходится часто покупать новые вещи.
— Бабушка всегда бурчит на меня из-за этого, — спокойно или, скорее, отвлеченно, произнес Даллас. — Она говорит, что женщинам нравятся хорошо одетые мужчины.
Я рассмеялась.
— Может, идиоткам и нравятся. Несколько лет назад я ходила на пару свиданий с парнем, который был одет лучше меня. И знаешь, что? Он жил с родителями, и они оплачивали его страховку на машину. Знаю, я не тот человек, который может судить, потому что у меня ушла целая вечность на то, чтобы понять, чего я хочу от жизни — и даже сейчас большую часть времени я не знаю, что делаю — но у каждого человека должны быть цели и приоритеты. Поверь мне, одежда ничего не значит.
Даллас быстро посмотрел на меня и перешел к другому краю ящика.
— Одно из моих воспоминаний об отце — это то, что его одежда сочеталась только тогда, когда он был в униформе. Мама всегда смеялась над ним из-за этого. — Я видела, что Даллас улыбнулся, но его лицо тут же приняло серьезное выражение. — Те два месяца, что мы прожили с бывшей после моего возвращения, она отказывалась выходить со мной на улицу, пока я не переоденусь. Говорила, что я заставляю ее чувствовать себя бедной.
Теперь я собиралась убить не только его будущую жену, но и бывшую. Господи.
— А ты? Переодевался? — непроизвольно вырвалось у меня.
— Первые несколько дней.
— Тебе не следовало этого делать, — сказала я. Даллас поднял взгляд, и на его щетинистом лице мелькнула улыбка.
— Следовало, если это так много значило для нее. Но мне было… наплевать. Знаешь, я никогда не встречался с девушками дольше одного года. Отношения на расстоянии редко когда работают. До нее я даже не пытался их строить, но все пары, которые пережили и справились с подобными отношениями, шли на компромисс друг с другом. Не всегда стоит настаивать на своей правоте, нужно принимать во внимание чувства другого человека. Я не сожалею ни о чем, но, если бы действительно любил ее, то попытался бы сохранить брак.
Интересно, очень некрасиво с моей стороны радоваться этому?
Не успела я обдумать это, как Даллас выпалил:
— Но теперь-то у меня есть опыт.
Я не собираюсь вмешиваться в его будущие отношения. Не собираюсь.
Но что мне тогда делать? Переезжать? Найти парня, который будет обладать хоть половиной качеств этого мужчины и надеяться, что он станет моим отвлечением от человека, который живет через дорогу и к которому у меня есть…чувства?
Ну что, черт побери, я наделала? Зачем? Я ведь знала, что не нужно увлекаться Далласом.